Периферия и центр,
сознание и тело, структура и функция или война парадигм на заре
компьютерной эры
А. Митрофанова
Компьютер - это дитя культуры
абсолютизирующей сознание и приемное дитя нейрофизиологии, которая играет
доминантную роль в концептуализации тела в ХХ веке. Вынашиваясь в
обстановке конфликта компьютер получил двойную систему кодирования и
интерпретации.
Феноменология сознания, чьи уши всегда торчат из
процессора, рассматривала сознание как самореферентный инструмент
восприятия, анализа и репрезентации мира.
Сознание по определению имело
инструменты кодирования, категоризирования и предъявления мира. ( Не так
важно была ли это немецкая феноменология школы Гуссерля или советский
объективный материализм.)
Сознание выступало универсальным интерфейсом
между субъектом и миром.
Сознание наделялось формой тождества мирозданию.
Соответственно компьютер как протез конкретных операций сознания: логика,
калькуляция, информация, память изначально являлся эмбриональной
(непроявленной) частью концепта сознания, редуцированного при помощи
феноменологии от психологизма и субъективности. Компьютер при рождении
претендовал на роль искусственного сознания-интеллекта, претендующего быть
лучше родителей: быстрее, мощнее, точнее и надежно избегающего влияния
глупого и психологизированного тела. Только разум, контроль\самоконтроль и
рациональность поддержанные логикой, многосоставной усложненной
структурой, незыблемой в ее иерархичности и громоздком многоярусном
управлении.
ЗА СТРУКТУРНОСТЬ И
ОБОСНОВАННОСТЬ
Если вспоминать русскую\советскую компоненту
парадигматического конструирования "структуры", то мы увидим как с конца
20-х годов в теории литературы Шкловский формальный метод достраивает до
2-й знаковой системы\идеологии, история становится историей классовых
формаций, искусство становится у искусствоведов Иоффе, Виппера, Алпатова
иллюстрацией формально-стилевых и культурно-исторических структурных
концепций. Физиолог Павлов в книге "Двадцатилетний опыт объективного
изучения высшей нервной деятельности животных" описал работу динамического
стереотипа фиксации раздражителей в мозгу: "Легкость различения мозгом
силовых отношений порождает стремление укладывать в рамки метра все
воспринимаемые ряды звуков…мозг систематизирует раздражители в создании
слаженной уравновешенной системы внутренних процессов." Так динамический
стереотип метра - это система неравномерных процессов в соответствии с их
интенсивностью. Метр является основой для размещения ритма, гармонии,
мелодии. Таким образом Павлов определяет как распределяются центры
возбуждения и торможения в мозгу человека при восприятии музыки с тем
чтобы обеспечивать идеальное функционирование гармонического строя мелодии
и ритма. (в связи с чем атональная музыка признается физиологически
необоснованной и вредной) . Только поддающиеся объяснению, мотивированные
и структурно обоснованные явления могут быть достойно репрезентированы в
истории и теории культуры и в науке, могут стать моделью искусственного
интеллекта.
В СССР к разработке вычислительных машин приступили в 1927
г (С.А.Гершгорин, М.В. Кирпичев, И.С. Брук, В.С. Лукьянов и др.). Первая
электронная счетная машина была построена в 1950 году под руководством
академика С.А. Лебедева в АН УССР. (Лебедев С.А. Электронные
вычислительные машины. М.1956) (Право первенства более-менее единодушно
отдается цифровой вычислительной машине с программным управлением "МАРК-1"
построенной в США в 1944 г.) "Применение электронных цифровых
вычислительных машин существенно расширило круг задач: стали возможны
такие вычисления, которые ранее были невыполнимы, т.к. требуемое для
этого время превышало продолжительность человеческой жизни" (БСЭ т.5
гл.Вычислительная техника. М.1971)
Если в 1920е годы движения логик
были возможны в разных направлениях: структурное\функциональное,
единое\множественное, разумное\телесное, центральное\периферийное,
управляемое\самомоделирующееся , то с конца 20х явно стали побеждать
структурные тоталитарные идеи, которые маргинализировали и вытесняли в
прикладные области искусства и науки несовместимые подходы.
ФУНКЦИЯ И СТРУКТУРА
В 1932 г молодой физиолог Петр
Анохин написал книгу "Центр и периферия в работе нейросистемы", которая
явилась результатом наблюдения за функциональной деятельностью нейронных
сетей в теле человека. Он сформулировал принципы физиологии функциональных
систем "Функциональная система скользит динамически по структурным
образованиям организма. При этом сами структурные образования обладают
исключительной возможностью динамизма" .
Функциональная система
а) ориентирована на результат, который и является ее заводящим и
разрушающим фактором , она саморегулируется;
в) имеет гетерогенную
центрально-периферийную систему.
с) Все элементы приобретают изоморфность
контролируя избыточные степени свободы компонентов системы взятых
отдельно.
d) функциональные системы избирательно созревают и исчезают.
Нейрофизиология получила оперативную современную динамичную теорию
объяснения работы и организации нейрофункций. Логика функциональной
системы - это оперативная возможность организации тела как функционального
множества.
Нейронные сети не производят аппарат управления -
самоорганизуют функцию, они не имеют иерархии центра и периферии поскольку
они гомогенны устойчивым структурам организма
Вероятно можно сказать,
что тело производится как результат возникающей и исчезающей во времени
функциональной системы, все тела функциональны и следовательно
темпоральны.
В одном организме возникает множество функциональных тел,
которые между собой пересекаются или нет, взаимодействуют частично или
созраняют\несохраняют память о предшествующих телах.
Организм -это место,
где происходят во времени множественные системные функции. (При этом
организм - это тело репрезентированное через наличие в нем структурных
устойчивых образований: органов, кровеносной или нервной систем и пр.)
Организм не противоречит функциональной системе, но система не
определяется организмом, а скользит по нему, вовлекая разноуровневые
гетерогенные элементы в функциональное темпоральное целое). Функциональные
системы - это собственно и есть рабочие тела. Организм становится местом
многих функциональных тел, которые не обязательно взаимосвязаны между
собой. Каждое из этих тел формируется в соответствии с определенной
доминантной задачей, в определенных внешних средовых условиях. Так
восприятие музыки возбуждает определенные центры мозга, что в свою очередь
возбуждает смежные центры (дыхания, двигательной активности, кровяного
давления) и тормозит какие-то другие (возбуждение, боль). При этом музыка
может выступать в роли функциональной доминанты, тогда все прочие функции
тела будут определятся в зависимости от слушания и подчиняться ей. Разная
музыка имеет разное воздействие. Отсутствие музыки создаст уже совсем иную
картину возбуждения и торможения в центральной нервной
системе
Возникновение теории функциональных систем было возможно
только на основе павловской подмены понятий сознания понятием высшая
нервная деятельность, которое трактует мозг как организующую
функциональную деятельность инстанцию, а не место сознания выступавшее
заместителем телесного. Для мозга задачи восприятия музыки, речи,
движения, образов различны поскольку они возбуждают различные центры
мозга, но они не имеют иерархии в интенсивности, ценности. Физиология
мозга не производит классическую иерархию знания, когда абстрактное
наделяется большей ценностью по отношению к эмоциональному, а
эмоциональное в свою очередь "возвышеннее" чем физиологическое\телесное.
Рефлекс Павлова является микроизмерением внешне-внутренней реакции
организма, рефлекс - это реакция тела на внешнее воздействие.
Соответственно, когда тело мыслится в системе рефлексов, оно мыслится в
потоке взаимосвязей со средой и культурой, оно учитывает сенсорные и
информационные воздействия в процессе формирования функциональных
моделей.
Нейрофизиологическое тело всегда функционально определено, оно
темпорально, оно не имеет внутренней иерархии, все элементы равны при их
гетерогенности, элементы окружающей среды (культурной, экологической,
информационной и пр.) присутствуют в функциональной системе наряду с
элементами внутренней физиологии.
***
Очевидно в концепции компьютера мы сталкиваемся с основной
теоретической дилеммой ХХ века: компьютер как искусственный интеллект
замещает и улучшает интеллект "натуральный". При этом концепция интеллекта
является редукцией телесного, психологического, индивидуального,
случайного. Универсализируется логика, информация очищается от подобного,
неясного, противоречивого; создается структура, претендующая на
схватывание полноты целого, воспроизводство логики целого.
С
противоположной стороны принципиальным становится неприятие редукции
частного, случайного множественного. При этом отрицается возможность
схватывания и объяснения с позиции целого, единого, устойчивого,
структурно укомплектованного и уравновешенного. Вместо логики целого,
начинают работать логики частного, темпорального, функционального. Вместо
отсутствия телесного в первом случае, здесь получается переизбыток тела.
Каждая функциональная система производит собственное тело, оно временно и
быстро исчезает, на его место приходит множество других тел и происходит
это на территории (на остове одного и того же организма-структуры)
Структуры в этом случае служат более как архивы или старые дороги, по
которым можно ехать или не ехать. Различные тела записаны в памяти
нейросети центральной и периферийной, они поступили в архив, при
аналогичном запросе они предложат свой способ аналогичного действия
способом активизации памяти конкретной функциональной системы, прописанной
предыдущим опытом в теле. В определенном смысле они являются телесными
(нейросетевыми) протезами или виртуальными телами, которые мы во множестве
и не замечая этого носим с собой.
Понятия центра и периферии
возможны только в условиях статики, в условиях структуры. При
функциональной подвижности, которая вовлекает гетерогенные элементы для
обеспечения выполнения конкретной, порожденной данной ситуаций, задачи
появляется временная иерархия доминанты системы, которая проводит
намерение на результат, и соответственно она немедленно рассеивается как
доминанта после выполнения функции, в свою очередь рассыпается и
система.
Говоря о номадности субьекта, о полителесности, о
неустойчивости идентификаций, о границах гендера, о невозможности
оценивать и сравнивать различные функциональные модели, художественные
артефакты, мы возвращаемся к установке на различие и множественность,
несовместимости в целом частного и другим установкам культуры 20-хх.
Современные баталии вокруг компьютеров по-прежнему воспроизводят старые
дилеммы: мульти-гендерность - это полифункциональность; оптикоцентризм
виртуального трехмерного мета-мира строится как редукция к оптическому
сознанию разнообразия и полифункциональности тела и мира.