|
О
Г
Л
А
В
Л
Е
Н
И
Е |
|
По-видимому каждый, кто откроет эту книгу, согласится со
следующим высказыванием И. П. Павлова: «В сущности, интересует наст в
жизни только одно: наше психическое содержание» [1949, с. 351]. В то же
время поддержка выдвинутого еще Аристотелем положения: «Исследование души
есть дело естествоиспытателя» [Аристотель, 1937, с. 7] - не будет столь же
безоговорочной.
Самое общее уточнение могло бы состоять в том, что познание «психического
содержания» - дело не только науки, но и других
видов человеческий деятельности, таких, например, как искусство или религия.
Если же рассмотреть лишь один вид деятельности - науку, то и здесь
оказывается, что «психическое содержание» исследуется представителями как
естественных, например физиологии, так и общественных наук, к которым
принято относить психологию, сочетающую естественно-научные методы с
«герменевтическими» (моделирование в психике исследователя психики
испытуемого, зависящее от индивидуально-психологических особенностей
исследователя [Дружинин, 1993]).
Контакты между названными науками, которые возникают при решении проблем,
представляющих взаимный интерес, часто «искрят» [Швырков, 1995], что
вызывает у многих физиологов и психологов желание изолировать свою
дисциплину, оградить ее от посторонних посягательств.
Однако выдающимся психологам уже давно было очевидно, что предпринимаемые
как психологами, так иногда и физиологами попытки отделить психологию от
физиологии совершенно неправомерны, поскольку предмет психологии -
нейропсихический процесс [Бехтерев, 1991], целостная психофизиологическая
реальность [Выгодский, 1982], которая лежит в основе всех без исключения
психических процессов, включая и самые высшие [Рубинштейн, 1973]. Со стороны
психофизиологии также были приведены веские аргументы в пользу того, что
самостоятельная, отделенная от психологии физиология не может выдвинуть
обоснованной концепции целостной деятельности мозга [Швырков, 1995].
«Изоляция какой-либо дисциплины есть верный показатель ее ненаучности», —
справедливо заключает М. Бунге, отвечая на вопрос: «Является ли психология
автономной дисциплиной?»
Психология же тесно связана и даже перекрывается с биологией, в частности с
физиологией [Вип§е, 1990], причем область их перекрытия постоянно
увеличивается. Логика развития методологии и методов науки, а также
«социальные заказы», заставляющие преодолевать междисциплинарные барьеры [Абульханова
и др., 1996], определяют возможность и необходимость все большего
привлечения методов физиологии для разработки проблем профессионального и
психического здоровья, сознания и бессознательного, изучения структуры
сложной деятельности человека - совместной, речевой, операторской и др.
Связь и взаимозависимость психологии и физиологии настолько сильны, что
позволяют рассматривать их развитие как коэволюцию. Вкратце охарактеризуем
этот процесс.
Современная психология в значительной степени представлена обыденным
знанием, или «обыденной психологией» (folk psyhology),
под которой понимается основанное на здравом смысле, не требующее точных
определений понимание психических процессов и состояний [Churchland,
1986].
Понятия обыденной психологии: память, внимание, воля, ум, влечение, чувство
и другие — не только употребляются в быту для объяснения и предсказания
поведения людей, но и влияют на формирование собственно научного знания (Sternberg,
1985; Semin, 1987]. Они используются в
психологических исследованиях как при обосновании проблем исследования, так
и при трактовке его результатов. Закономерности и феномены, выявляемые в
подобных исследованиях, становятся базой не только для следующих
психологических исследований, но и для формулировки задач экспериментов, в
которых применяются методы физиологии. Решение этих задач способствует
пересмотру и фрагментации исходных концепций «понятий {сколько, например,
разнообразнейших процессов; «систем» и прочего объединяется сейчас термином
«память»!), формулировке новых вопросов: и т.д. В конце концов в ряде
случаев может даже оказаться, что выяснять надо что-то совсем другое.
Скажем, современная физиология не исследует, как образуются и движутся
"животные духи".
Наряду с обыденной психологией существует и обыденное физиологическое знание
- "обыденная физиология", которая взаимодействует и с обыденной психологией,
и с собственно наукой. Однако здесь мы можем пренебречь самостоятельным
значением обыденной физиологии и ограничиться рассмотрением лишь обыденной
психологии, полагая, что последняя инкорпорирует ту часть обыденного
физиологического знания, которая имеет отношение к интересующему нас
проблемному полю.
Следует подчеркнуть, что в процессе коэволюции. Не
происходит «истребления» психологии [Ярошевский, 1996], ее замены
физиологией, так как психологическое исследование формирует специфический
компонент описания поведения и деятельности, необходимый Как для самой
психологии, так и для сопредельных дисциплин. Происходит же внедрение
научного знания в обыденное. В связи с этим предполагается, что по ходу
коэволюции психология и физиология будут все меньше зависеть от обыденной
психологии и на определенном этапе замещение бытовых понятий в психологии и
физиологии научными завершится [Churchland,1986].
По-видимому, это предположение полностью справедливо лишь в том случае, если
говорить не об обыденной психологии вообще, а о ныне существующей обыденной
психологии. В процессе развития на место замещенных придут новые понятия
обыденной науки. На чем основано это утверждение?
Еще до возникновения науки, в доисторическую эпоху, представления о психике,
или душе, складывались у людей как обобщенные характеристики внешнего
поведения, как гипотезы о его детерминантах и механизмах. В связи с этим
даже в наиболее примитивных языках имеются обозначения психических свойств и
состояний (см. в [Швырков, 1995]). С появлением науки она становится, наряду
с религией, искусством, обыденным опытом и т.д., одним из источников
концепций, идей и терминов, включающихся в обыденное знание и формирующих
обыденную науку. Люди начинают рассматривать их как само собой разумеющиеся
и составляющие «реальность»[Московичи, 1995].
Можно полагать в связи с этим, что обыденная наука продолжит свое
существование на всем протяжении процесса коэволюции, осуществляя "обмен" с
собственно наукой. Первая будет поставщиком концепций и проблем (конечно, не
исключительным — много проблем в собственно науке имеет внутринаучное
происхождение) мировоззренческого или практического характера вторая будет
решать эти проблемы и возвращать переработанные концепции, внедрять новые
или устранять дискредитированные. При этом количество ассимилированных и
преобразованных понятий собственно науки в науке обыденной будет постоянно и
быстро увеличиваться, если авторитет науки сохранится и общество не
последует антисциентистистским рекомендациям, например таким, как дополнить
отделение государства от церкви отделением его и от науки [Фейрабенду:
1986}.
Каково же место психофизиологии - науки, обязанной своим происхождением и
даже названием сосуществованию психологии и физиологии и призванной
установить между ними связь, — в описанной ранее коэволюции? Каков ее
специфический вклад? Можно ли свести роль психофизиологии к использованию
методов физиологии для изучения психических процессов и состояний? Ответы,
которые дают на эти вопросы разные авторы, в том числе и авторы настоящего
учебника, значительно различаются.
Известно, что даже физическую систему нельзя описать каким-либо одним
теоретическим языком, множественность точек зрения на нее неустранима [Пригожин,
Стенгерс, 1986]. Тем более не должно вызывать удивления существование
различающихся позиций, разных теоретических языков и школ в психофизиологии,
которая, по-видимому, имеет дело с наиболее сложным комплексом проблем,
стоящих перед человеком.
Упомянутые различия находят свое выражение не только в многообразии ответов
на один и тот же вопрос, но и в том, что отдельны вопросы психофизиологии,
рассматриваемые исследователями как центральные, с других теоретических
позиций могут расцениваться как малозначительные. Поэтому мы полагали, что в
учебнике по психофизиологии, написанном одним автором, даже сам набор
освещаемых проблем окажется в сильной мере зависимым от взглядов автора.
Кроме того, мы учитывали, что психофизиология находится на стыке разных
наук: философии, психологии, нейронаук, физиологии, в том числе физиологии
высшей нервной деятельности, генетики, биохимии и т.д. Во многом ситуация
здесь сходна с имевшей место при подготовке руководства по экспериментальной
психологии [1960], в предисловии к которому С.С. Стивене отмечал, что никто
из представителей этой науки не обладает достаточной эрудицией, чтобы
справиться с подобной задачей в одиночку.
В связи с уже сказанным мы, считая, что высокое качество всех разделов
учебника, а также достаточно полный охват обширного проблемного поля
психофизиологии может обеспечить только совместная деятельность коллектива
ученых, обладающих взаимно дополняющей квалификацией и представляющих
позиции разных научных школ, выбрали коллективный путь его подготовки.
Список глав настоящего учебника включает все пункты Государственного
образовательного стандарта высшего профессионального образования (М., 2000),
а также дополнительно и те вопросы, которые представляют собой «точки
роста», привлекают значительное внимание исследователей и игнорирование
которых не позволило бы считать учебник отражающим современное состояние
психофизиологии.
В результате содержание учебника соответствует не только Государственному
образовательному стандарту высшего профессионального образования, но и
Программе по психофизиологии, подготовленной Советом по психологии
Объединения государственных университетов Российской Федерации (М., 1996).
Настоящий учебник, который отражает современное состояние психофизиологии во
всей ее полноте, предназначен студентам, аспирантам, научным сотрудникам, а
также всем тем, кто интересуется методологией науки, психологией,
психофизиологией, нейронауками, методами и результатами объективного
изучения психики.
Профессор Ю. И. Александров
Учебник подготовили:
Глава 1 — канд. мед. наук Б. Н. Безденежных (параграф 1) и докт.
психол, наук , Т. Н. Греченко (параграф 2),
главы 2 и 9 — канд. мед. наук Б. Я. Безденежных,
главы 3 и 4 — докт. биол. наук, академик РАН И. А. Шевелен,
глава 5 - док. мед наук, академик РАН В. С. Гурфннкель и канд. биол.
наук Ю. С. Левик,
глава 6 — докт. психол. наук Т. Н. Греченко (параграфы 1-5) и докт.
биол. наук, профессор А. Н. Лебедев (параграфы 6-10),
глава 7 — докт. мед. наук; академик РАН П. В. Симонов,
главы 6 и 10 — докт. психол. наук, профессор Н. Н. Данилова,
глава 11 — докт. мед. наук, чл.-корреспондент РАН А. М. Иванинкий,
глава 12 — докт. мед. наук, профессор Э. А. Костандов,
глава 13 — канд. мед. наук Д. Г. Шевченко (параграф 8 — совместно с
докт. психол. наук, профессором Ю. И. Александровым),
глава 14 — докт. психол. наук, профессор Ю. И. Александров,
глава 15 — канд. психол. наук А. Г. Горкин,
глава 16 — канд. психол, наук И. О. Александров и канд. психол. наук
Н. Е. Максимова,
глава 17 — канд. психол. наук М. В. Бодунов,
глава 18 — канд. психол. наук Л. Г. Дикая,
глава 19 — канд. психол. наук В. В. Гаврилов,
глава 20 — докт. мед. наук, профессор К. В. Анохин, глава 21 — докт.
мед. наук В. Б. Стрелец.
МОЗГ
1.1. Общие сведения
|
|
|