То, что некоторые люди обладают изумительной наблюдательностью, позволяющей
им довольно точно ставить диагноз,— сущая правда. Как-то упоминавшаяся уже мною
Галина Владимировна затащила меня и другого моего знакомого — Алексея Борисовича
Иорданского, доктора наук, известного микробиолога, к необычному врачу. В
общем-то врач как врач, но в своей работе использует кое-что за пределами пяти
чувств. Узнав об этом, Алексей Борисович отказался было к нему идти; в
сверхчувственное восприятие он не верил. Однако Галина Владимировна принялась
горячо уговаривать его, и он в конце концов согласился. Ко всему прочему он был
человек любопытный. Да и болезнь сердца у него в ту пору все больше давала себя
знать: ну как услышит от врача что-нибудь путное?
Врач, мужчина лет сорока с небольшим, необычайно бодрый и приветливый,
принимал в обычной больнице, в кабинете, насыщенном какой-то техникой. Впрочем,
он к этой технике не имел отношения. Ему помогал ассистент, человек простецкого
вида с несколько воспаленными глазами. Звали его Толя. Галина Владимировна
шепнула Алексею Борисовичу, что он «всех нас видит насквозь». «Ясновидец» Толя
корректировал действия врача.
Перед врачом верхом на стуле сидел обнаженный до пояса пациент. Врач
массировал ему грудь и спину, а Толя говорил, что происходит у того «внутри»,
где еще надо помассировать. Реплики он подавал такие: «Ушло в глубину», «Назад вернулось», «Стало меньше», «Колышется
туда-сюда»...
Время от времени врач переспрашивал его со снисходительной улыбкой (другие
пациенты, ожидавшие своей очереди, сидели тут же): «Что колышется — поле либо
же... мокрота?» — «Это... поле...» — не очень уверенно отвечал «ясновидец».
Сеанс продолжался около получаса и закончился, когда Толя определил, что
нечто, видимое им, уменьшилось до предела, а «фон» сделался зеленым (прежде он
был красным).
Затем наступила очередь следующего пациента. Им была моложавая женщина, как
выяснилось, по профессии врач. Ей требовалась только диагностика (то ли она
любопытствовала по поводу Толиных способностей, то ли хотела удостовериться, что
действительно обладает известными ей болезнями). Женщина встала метрах в
полутора от Толи. Врач положил перед ним листок со стандартным схематическим
изображением человеческой фигуры — спереди, сзади, справа, слева,— дал ему свою
ручку. Толя некоторое время смотрел на женщину, после нарисовал два маленьких
кружочка на голове, кружочек на груди слева, провел две робкие волнистые линии
по обе стороны позвоночника, на уровне груди поставил на нем точку... Врач стал
докапываться, что он имеет в виду. После они вдвоем стали рассказывать женщине,
чем она страдает. Женщина согласно кивала... «Головные боли...» (кивок),
«Остеохондроз» («Да-да. отсюда все и проистекает!»), «Особенно затронут
шейно-грудной отдел, а эти позвонки просто надо вправлять» («Вправляли уже.
Умница!»—похвала адресована Толе), «В левой молочной железе утолщение» («Мастит.
Умница, Толя!»).
Иорданскому вставать не потребовалось: Толя, оказывается, уже рассмотрел его между делом. «Значит, так... Сердце...»
— начал он. Врач: «Что именно происходит с сердцем? Вот я тебе его нарисую: вот
правое предсердие, вот левое... вот правый желудочек, вот левый...» — «Здесь...»
— Толя нарисовал кружочек. «Это на сердечной мышце или в глубине?» — «На мышце».
Вопрос к Иорданскому: «У вас был инфаркт?» — «Был». К Толе: «Еще что?» — «Что!
Надо стресс с него снять! Иначе...» — «Все ясно. Много работаете? Есть
психологические проблемы?» «Проблем» у Алексея Борисовича в ту пору было хоть
отбавляй.
Выписывается довольно сложная лекарственная «схема» против «стресса»...
— Ну как?! — восторженно спрашивает Галина Владимировна, когда мы выходим из
больницы.
Алексей Борисович пожимает плечами.
— Но ведь он стопроцентно все определяет, этот Толя!
— Во-первых, насчет ста процентов я сильно сомневаюсь... Тут сложная
психологическая игра: стоит угадать у человека какую-то «болячку», он тут же
размягчается, становится как воск. Во-вторых...
Как всегда, Алексей Борисович тут же набросал теорию, объясняющую увиденное.
В основе всего — великолепная Толина интуиция. И наблюдательность. Природа
стремится компенсировать человеку, если она ему что-нибудь недодала. Этот Толя,
наверняка, какой-нибудь увечный. Все эти люди не вполне... того... Начиная с
Распутина. Зато многие из них — чемпионы по интуиции, по умению примечать то,
что ускользает от нашего взора.
Среди участников нашей редакционной беседы не было невропатолога. Изложил на бумаге свою точку зрения профессор Константин Григорьевич
Уманский: «В конечном счете,— писал Константин Григорьевич,— речь идет о банальном,
известном издревле феномене, который испокон века использовался при лечении, а
теперь возводится некоторыми в культ. Профессор А. И. Нечушкин правильно
говорит, что лечение руками упоминается в Библии. Могу уточнить: упоминание это
содержится в «Песне Песней», которую Куприн, как известно, положил в основу
своей изумительной повести о любви «Суламифь».
Во все времена лечение руками сочеталось с психологическим воздействием.
Библейский царь Соломон воздействовал на своих пациентов не только кистями рук,
которые были нежны, белы и излучали силу необычную, но и взглядом, вызывавшим
трепет. Он был, как известно, царем — наместником бога на земле, а это ко
многому обязывало.
Весь этот комплекс работает и у современных экстрасенсов. В конечном счете
каждый сам себе экстрасенс. Что он делает, если у него появляются боли в области
сердца, печени, живота? Да просто прикладывает к этому месту ладонь. И почти
всегда облегчает свое состояние.
С моей точки зрения, огромная заслуга физиков в том, что они наконец показали
именно банальность явления, которое некоторые пытаются возвести в культ. Но не
только в этом. Давно известно, что малые дозы тепла лечат, а большие калечат.
Теперь это продемонстрировано строго экспериментально.
И диагностическое, и лечебное значение зон Захарьина — Геда известно давно, в
первую очередь в невропатологии. Они используются и сейчас весьма широко:
возьмите те же горчичники, сухие повязки, компрессы, облучение «синим светом»...
Все это применяется ежедневно и с неизменным успехом. Другое дело, что при этом
многие склонны действовать по принципу «кашу маслом не испортишь»: грелки — так
погорячей и подольше, компресс — пообширнее, горчичники — позлее, так, чтобы
после их сдирать вместе с кожей...
Эффективность малых воздействий и дальше необходимо изучать и уточнять, но
главное — магистральный путь ясен. И это прекрасно, ибо некоторым — и не только
легковерным обывателям, но и вполне серьезным людям — еще недавно казалось, что
«экстрасенсификация» медицины и ее совершенствование суть одно и то же...
Однажды я решил посмотреть, насколько распространилась эта
«экстрасенсификация», и во время одного из обходов в клинике поинтересовался у
больных, длительное время страдающих заболеваниями нервной системы, не
обращались ли они к экстрасенсам. Результат был потрясающим: обращался каждый
второй. О результатах этого обращения (разумеется, не бесплатного) говорить не
стоит — безграмотное «лечение» для нервной системы не проходит бесследно...»
Говорят, всякое новшество на пути к признанию проходит три ступеньки: сначала
говорят, что этого не может быть, потом — в этом что-то есть, и наконец — кто же
этого не знает? Я навестил
Константина Григорьевича в больнице и просил его назвать мне литературные
источники, где бы говорилось об использовании зон Захарьина — Геда для
диагностики и лечения. Он сказал, что вообще это всем известно.
Я охотно допускаю, что медицине это известно, ибо трудно найти такое, что
было бы ей неизвестно (другое дело, что многое забывается). Но то, что известно
про эти зоны,— это, как говорится, знание эмпирическое (опять-таки — как многое
в медицине). Знание же, добываемое ныне физиками,—строгое научное знание.
...Наконец дождался я отклика на посланную стенограмму и от Натальи Петровны
Бехтеревой. Ее помощница продиктовала мне по телефону (а я записал на
магнитофон) такой текст:
«Милая «Литературная газета»!
Спасибо вам за присланные материалы. Прочла я их сейчас глазами человека, уже
попавшего в ситуацию, когда пришлось поручить одной из лабораторий руководимого
мной отдела строго и корректно, невзирая на советы и замечания, проверку еще
одного «чуда» — лечения алкоголизма так называемым методом дозированных
центропитальных воздействий Столбуна — Стрельцовой (множественное воздействие
хлорэтилом на зоны Захарьина—Геда в области и чуть выше заднего прохода).
«Чудо», к сожалению, не подтвердилось, о чем мы и сообщили в Минздрав СССР в
форме серьезного отчета, содержавшего клинические наблюдения и данные
объективных физиологических методов исследования.
Но боже мой, что произошло дальше! Сколько защитников нашлось у «чуда»! Что
они себе позволили в словах и в печати! Нет уж, на мою жизнь каких бы то ни было
проверок, а также каких бы то ни было «чудес» хватит. Сама не буду и «детям»
(сотрудникам) закажу.
Но это так, печально-веселая преамбула. А по существу... Могут ли отдельные
люди обладать повышенной чувствительностью или, говоря более близким мне языком,
более низкими порогами органов чувств? Конечно, могут! Могут ли отдельные люди
(или даже многие) научиться по заданной ими самими программе (или с помощью
обучения) делать свои ладони более теплыми, научиться лучше, чем другие,
воздействовать на точки акупунктуры и зоны Захарьина — Геда и т.д. и т.п.,
лучше, чем другие, овладевать всеми приемами психотерапии? Конечно да. Возможна
отсюда и диагностика, иногда очень удачная, особенно если человек с повышенной
чувствительностью знает хоть приблизительно анатомию человека. Возможно и
лечение, причем особенно с помощью различных вариантов древней акупунктуры — оно
получило и распространение, и признание. А слабым теплом рук, да еще с ореолом
славы чудотворца у владельца этих рук, в организме отдельных больных можно
вызвать к жизни и резервы, и защитные силы. Возможно, что делу помогают и слабые
магнитные излучения «целителя» и другие вполне реальные факторы. Но вот в чем,
мне кажется, главный вопрос: может ли все это хоть как-то конкурировать с
возможностями современной медицины? Акупунктура вошла в ее арсенал. Психотерапию
нужно гораздо шире и, главное, грамотнее вводить во все клиники. А собственно
«чудеса»? Пусть живут. Это занятно. Но, дорогие товарищи журналисты, не берите
греха на душу — не пробуждайте напрасных надежд у тяжелых больных, не
затягивайте их порой срочное лечение. Представьте себе, как страшно врачам
видеть больного, которого еще год, еще полгода назад можно было спасти... И
кстати о чудесах — это уже к больным,— обращайтесь к врачам своевременно! Мы
очень, очень стараемся, но далеко не всегда можем делать чудеса.
Академик Н. Бехтерева».
Самый верный способ развеять все предрассудки — с помощью строгих научных
методов выяснить, как все обстоит на самом деле. Лучшего способа не придумано.
Уверен: физики стоят на верной дороге. Важно, чтобы им оказали помощь ученые
других специальностей. Многое зависит, например, от ученого медицинского совета
Минздрава. Его председатель Олег Константинович Гаврилов тоже побывал у нас на
«круглом столе».
— Я думаю,— говорит Олег Константинович,— те работы, которые проведены в
Институте радиотехники и электроники, имеют огромное значение для практической
медицины. Может быть, мы не сразу сможем их реализовать в наших клиниках и
больницах, но стратегический курс на это мы должны взять. То, что сделано в этом
институте, на уникальной аппаратуре, расширяет наши представления о тех
физических сигналах, которые постоянно продуцирует и посылает во внешнюю среду
человеческий организм. Это новая ступень познания, на которую мы поднимаемся
благодаря научно-техническому прогрессу, прогрессу в области фундаментальных
наук. Упомянутые сигналы несут информацию о деятельности органов и систем. Их
можно использовать для диагностики заболеваний. Но не только. По-видимому, эти
физические излучения каким-то образом можно использовать и для лечения. Над этим
мы должны работать в соответствии с той исследовательской программой, которая
сейчас составлена.
Программа имеет целью разработку методов диагностики и методов коррекции
нарушений с помощью физических излучений. Мы просим физиков разработать не
только диагностическую аппаратуру, но и такую, которая бы имитировала сигналы,
посылаемые человеком. Чтобы мы не обязательно использовали руки какого-то
лекаря, а могли бы воспроизвести эти воздействия техническими средствами. В
работу по этой программе мы хотим включить как можно более широкий круг наших
клиницистов...
— Какие научные учреждения предполагается привлечь к работе по этой
программе?
— В соответствии с приказом президента Академии наук и министра
здравоохранения в этой работе участвуют восемь научно-исследовательских
институтов. Это и кардиологи, и физиологи, и иммунологи, и нейрофизиологи, и
рефлексотерапевты, и психиатры, и эндокринологи...
— А сроки какие?
— Программа утверждена на эту пятилетку, до 1990 года.
Краткое завершающее слово держит Сергей Петрович Капица.
— Что сказать в заключение? — говорит он.— Мне кажется, дискуссия была
интересной. Во всяком случае, я с удовольствием ее выслушал. Важно то, что
разговор об экстрасенсах был сегодня достаточно конкретен и не выходил за
научные рамки. Воздерживаться от таких дискуссий, а тем более запрещать их вряд
ли стоит. Ведь есть еще феномен сладости запретного плода. Стоит какую-то тему
запретить, и здесь уже начинают расти такие чертополохи, которые нам никогда не
выполоть. Надо об этом говорить, но говорить именно с научной точки зрения,
опираясь на авторитет достоверного знания. В то же время надо отдавать себе
отчет в том, что проблема довольно сложна и вряд ли можно рассчитывать сразу
получить ответы на все вопросы. Хотя людям и хочется получить ответ. Хочется
стать свидетелями чуда...
Заключительное слово перебивать не полагается, но я, не удержавшись,
вставляю: — Когда выяснится, что чуда нет, интерес к этим вещам сразу упадет...
Капица мгновенно парирует: — Чудо есть. Чудо — это сам человек. Вечное чудо, которое всегда с нами.
Ничего не скажешь, молниеносная реакция. Эта же реакция двадцать пять дней
спустя спасла Сергею Петровичу жизнь, когда на него бросился с топором какой-то
маньяк. Капица в этот момент, закончив лекцию, подходил к дверям своего кабинета
в Физико-техническом институте. Нападавшим, как выяснилось позднее, был
29-летний парень, специально приехавший в Москву из Ленинграда. Получив два
удара, Капица нашел в себе силы вступить в схватку с безумцем, вырвал у него
топор... Все же Сергей Петрович попал в палату реанимации...
Не ирония ли судьбы — произносящий перед телекамерой слова «Человек — вечное
чудо» получает от этого «чуда» топором по голове?
Впрочем, сказано ведь: больной человек.
Теперь о моей не очень вежливой реплике. Я действительно считаю, что самый
верный способ покончить с предрассудком — будь то стоустая молва об экстрасенсах
или о снежном человеке — тщательно изучить все, что скрывается за этой молвой.
Изучить строгими научными методами, а не усердием ученых-кустарей. Кустари лишь
запутывают дело своими неряшливыми экспериментами и публикациями.
Другое дело, что не так-то легко наладить такое изучение. Требуются силы,
средства. Требуется преодолеть брезгливость к предмету изучения, установившуюся
в научной среде. Но рано или поздно наступает счастливый момент, когда
настоящее, серьезное исследование становится возможным — как это было в
Институте радиотехники и электроники, когда он обратил свои взоры к слабым
физическим полям человека. С этого-то момента и начинается увядание
предрассудка...
Да, да, такой вот парадокс. Физикам пеняют: зачем вы занимаетесь этой ерундой
— вы ведь только возвеличиваете экстрасенсов, говоря, что они что-то, все-таки,
там могут — что-то такое улавливать, как-то там воздействовать, осязать
изображения... Журналистов упрекают: для чего вы пишете об этих работах физиков
— этим вы только раздуваете интерес к экстрасенсам... Сколько раз я слышал такие
упреки! Я твердо уверен: хорошо изученное чудо — это уже не чудо. Какие бы
способности ни выявили ученые у экстрасенсов — это ведет не к возвеличению их, а к
свержению с пьедестала. Ибо когда все объяснено и разложено наукой по полочкам,
тут обыватель мгновенно скучнеет и отворачивается.
Смотрите статьи:
Психофизические явления или заметки о современной парапсихологии
Биофизика -
биогравитационные эффекты
подборка цитат "Телекинез — Психокинез