Дайджест № 2 galactic.org.ua ПРЕССА |
|||
КАК СТАТЬ ТАЛАНТЛИВЫМ |
"Киевские новости” №38-39, 1999г. Владислав Фионик |
Чем бы вы ни
занимались: наукой, техникой, искусством, бизнесом... талант достижению ваших
целей не помешал бы. Но, пожалуй, кроме талантливости подражателей, в основе любой другой лежит также способность творить, т.е. создавать новое, неизведанное и при этом общественно необходимое и значимое. Для этого надо быть, прежде всего, генератором идей. Без генерации новых, сильных идей талантливых работ не будет. Наверное, вам приходилось встречаться с очень эрудированными, работоспособными специалистами, которые могут сделать все, что угодно, но на известном книжном уровне. У них было все, кроме вот этой самой генерации идей, и выдающиеся работы не появлялись. Почитав труды исследователей жизни и качеств наиболее талантливых личностей, вы можете узнать, что зачастую это были люди с высокой чувствительностью, часто вспыльчивые, неуравновешенные с тяжелым характером. Ну и что из этого? Как все-таки генерируются идеи? Почему одни их генерируют почти каждый день, а другие - эдакие эрудиты, всё на свете и умеющие, - редко, почти никогда? И как эта генерация происходит? Многое уже известно. Вот, например, такой алгоритм получения сильной идеи: изучение информации, постановка задачи - внедрение в проблему, настойчивая попытка ее разрешения - передышка - озарение. Да, так бывает, но не всегда и не у всех Чего-то здесь не хватает. Я штудировал физиологию высшей нервной деятельности, интересовался "устройством" нейронов - клеток мозга, как от них отходят отростки - дендриты, как дендриты одних нейронов соединяются с дендритами других с помощью синапсов, как образуются нейронные цепи, каков химизм передачи нервных импульсов, каковы механизмы памяти. Но ответа - как происходит озарение, рождение нового, не вытекающего логически из старого (известного) и к нему не сводимого - иррационального, не было нигде. ОЗАРЕНИЕ
Мутации, т.е. случайные изменения в
нейронных цепях, в нейронных связях, рождают информационные мутации - образов,
ассоциаций, представлений. В несколько секунд или минут стало ясно: все, что мы
знаем, запоминаем, так или иначе "набирается" (отражается) в нейронных цепях,
системах мозга. Но как получаются их мутации, под влиянием чего мутируют
нейронные цепи? Стресс как неспецифическая, по Г. Селье, реакция на любой сильный раздражитель вызывает синтез гормонов стресса, перевозбуждение мозга. Рвутся связи между нейронами, гибнут сами нейроны - это уже мутации, а дальше - больше: после отдыха и восстановления организма и мозга связи тоже восстанавливаются, но уже не так, как раньше, ведь часть нейронов погибла, а прорастающие дендриты соединяются не обязательно с теми же, а уже с другими дендритами других нейронов. Нейронные цепи мутировали и изменили записанную в них информацию. Информационные мутации, рожденные таким случайным процессом, будут тоже случайными, а потому самыми разными - полезными и бесполезными, логичными и нелогичными хаотичным и чудищами, кошмарами и т.п. И только сознание оценивает и отбирает их, запоминая и развивая лишь то, что логично и полезно! Выход мутаций в их первородном виде мы наблюдаем во сне. Мутации при выходе из подсознания мгновенно достраиваются логическим мышлением до некоторой позитивной мысли или идеи. Так возникает озарение - во снеили наяву, но чаще всего при воспоминании (после отдыха) интересующей проблемы, которую приходилось штурмовать уже не раз. Большей частью мутации-генерации
происходят в подсознании, процессорная мощность которого выше управляющей
мощности сознания в 104-106 раз.
В последующие годы я долго и внимательно отслеживал ситуации,
при которых или после которых появлялись хорошие идеи. Качественно все
подтверждалось. Но это у меня. А как у других? "...Шел 1926-й год - может быть, самый драматичный для физиков. Старая классическая механика с ее непрерывностью и однозначностью - детерминизмом - оказалась неспособной описывать явления микромира. Поэтому создавалась новая - квантовая механика, имеющая вероятностный характер движения. Для Нильса Бора - творца теории атома - то была "пора дуэльных диалогов такой безысходной непримиримости, что в них чудом выживали дружеские привязанности, а нервные клетки не выживали", - так писал Д. Данин. 26-летний Вернер Гейзенберг, о котором позже говорили, что он был настолько невежествен, что не знал о существовании матричной алгебры, но и настолько талантлив, что создал подобную сам, когда она ему понадобилась, принадлежал к школе Бора и свои первые шаги в науке посвятил применению Боровского метода соответствия. Дух этого метода, сколь оригинального, столь и глубокого, насквозь пропитал его мысли. И, подобно тому, как в классической теории физические величины представляются в виде разложения в ряды Фурье, Гейзенберг при переходе к квантовой механике представил их некоторыми таблицами или, точнее, матрицами элементов, соответствующих возможным переходам атома из одного состояния в другое. При этом он задался целью исключить из теории величины, которые нельзя наблюдать непосредственно, - координаты, скорости, траекторию электронов. Но тут сразу же возникла сложность - ведь в тумане камеры Вильсона траектории электронов были видны и даже лихо закручивались в спираль, когда молодой резерфордовец П. Капица помещал эту камеру в магнетическое поле. Эта трудность никак не преодолевалась, более того - придуманные Гейзенбергом матрицы имели свойство некомутативности, т.е. их произведение зависело от порядка сомножителей для таких величин, как координата и импульс (произведение скорости частицы на ее массу). Но, перешагивая через все эти противоречия, сложности и несуразности, молодой Вернер, тем не менее, создал свою матричную механику, не только блестяще объяснившую результаты старой квантовой теории атома, но и давшую вместо закона целых квантов (Планк, 1900 г.) закон полуцелых квантов, который гораздо лучше согласовывался с экспериментальными фактами. Воодушевленные великолепными результатами матричной механики, толпы теоретиков, по выражению Луи де Бройля, бросились вслед Гейзенбергу, внося в его теорию все новые важные дополнения. Так появилась знаменитая матричная механика с электроном - частицей и квантовыми прерывностями. Бор радовался и провозглашал уже непригодность старых способов описания микромира. Но история любит подшучивать, и через полгода вышли четыре статьи цюрихского профессора Эрвина Шредингера, заложившие основу волновой механики. Шредингер отталкивался от представлений о волне-частице, введенных в физику Луи де Бройлем в 1923 году. Волновая механика была более громоздкой, но то, что у Гейзенберга было малопонятным или притянутым за уши, здесь легко выводилось из привычных физических представлений и описывавшего их математического аппарата. Вернер читал письмо Паули с изложением идей Шредингера, потом статьи самого Шредингера и никак не мог смириться со случившимся.
Обе механики давали одинаковые результаты, но физика Шредингера была для
Гейзенберга неприемлемой.
Но, не сильно
продвинувшийся вперед в дискуссиях с Эрвином, главный философ квантовой
физики - Нильс Бор - теперь переключился на Вернера... Когда маленьким "Борикам",
несмотря на их протесты, приходилось отправляться спать, а Маргарет уже
успевала разведать, отчего ее Нильс сегодня вечером выглядит таким усталым,
раздавалась его фраза: "Ты знаешь, я хочу подняться к Вернеру". Меж тем зима превратила год 1926-й в 1927-й. И, наконец, в середине февраля настал кризис. Вечером, поднимаясь наверх. Бор вдруг приостановился и повернул обратно. Вернер, уже услышавший его шаги, не сразу сообразил, что они начали удаляться и, наконец, "замерли в колодезной глубине безлюдного за поздним часом здания". Утром Бор уехал в Норвегию кататься на лыжах,
отменив единовластно, без обсуждения, предложение отправиться туда вдвоем.
Отменив и ничего не сказав, что было на него совсем непохоже. Оба дошли до
чертиков. А Гейзенберг, так неожиданно брошенный Бором в Копенгагене, отоспавшийся и отдохнувший от ночных баталий в прогулках по окружавшему институт Феллед-парку, даже обрадовался, что мог, наконец, спокойно поразмышлять сам, без давления Бора, об этих безнадежных проблемах. "Я начал подумывать: а не могло ли быть так, что мы все время задавались неверными вопросами?" Да, квантовая теория должна иметь дело только с наблюдаемыми величинами, и треки электронов - один из предметов обсуждения - действительно наблюдаемы в камере Вильсона. И вдруг вспомнил слова Эйнштейна на коллоквиуме в Берлине: "Да, но лишь теория решает, что мы ухитряемся наблюдать!" От внезапного осознания значимости слов Вернер вскочил с кровати. "Я мгновенно проникся убеждением, что ключ к вратам, которые так долго оставались закрытыми, надо искать именно здесь. Я решил отправиться на ночную прогулку по Феллед-парку и как следует обдумать это. Мы всегда так легко и бойко говаривали, что траектория электрона в туманной камере доступна наблюдению. Но то, что мы в действительности наблюдаем, быть может, представляет собой нечто гораздо более скромное. В самом деле, все, что мы видим в туманной камере, - это отдельные капельки влаги, которые несравненно больше электрона".
Так начиналось его озарение: из него быстро-быстро - серия еще трудно
уловимых новых мыслей. Где-то мелькнуло, что точное одновременное измерение
координаты и скорости электрона невозможно. В неявном виде это уже
содержалось в некомутативности перемножения его матриц. Разумно поставленный
природе вопрос мог бы звучать так: "Может ли
квантовая механика описать тот факт, что электрон только приблизительно
находится в данном месте и только приблизительно движется с данной
скоростью, и как далеко мы сможем сводить на нет эту приблизительность"?
Реакция
Бора при встрече была совсем не такой, как у Паули. Во-первых, он был
причастен к этому успеху, ведь именно он вывел Гейзенберга на это
соотношение, но Вернер финишировал сам. Во-вторых, уже при беглом прочтении
рукописи, несмотря на охватившее его ликование, он заметил, что там не все в
порядке. Сказались грехи в университетском образовании Вернера. До разговора
с Гейзенбергом Бор отправился обсудить все это с Оскаром Клейном на природу,
в Тисвиль. Случайно там же оказался и Вернер с канадским физиком Фостером. "Через несколько дней, - пишет Гейзенберг, - мы встретились в Копенгагене, и Бор втолковал мне, где я был не прав, и пытался объяснить, что в таком виде статью печатать не следовало бы. Помню, как это кончилось: у меня брызнули слезы, - я разрыдался, потому что не сумел вынести давления Бора. Все это было крайне неприятно". Вот таков был накал страстей, таков уровень стресса, и такова, если хотите, чувствительность и стрессируемость Гейзенберга, в силу чего, видимо, его мысли двигались вперед гораздо большими мутационными скачками, чем мысли основательного, глубокого, но несколько философски тяжеловесного Бора - не столь чувствительного и стрессируемого, как Гейзенберг. А для него, Бора, последним толчком к окончательному осознанию и оформлению принципа дополнительности, начавшемуся в Норвегии, но не закончившемуся, явилась именно эта яркая, хотя и не слишком тщательная, работа Вернера.
Дальше, по Гейзенбергу, было так: "...Спустя несколько дней, мы согласились,
что статья может быть опубликована, если подвергнется исправлению". Соотношения неопределенностей стали новой классикой, везде фигурируют и по сей день, как, впрочем, и матричная механика Гейзенберга, и волновая механика Шредингера.
Вот мы и проследили историю открытия. Если совсем оголить этот алгоритм, то будет так: сначала длительный, комбинированный стресс и упорная работа, потом передышка, вспоминание проблем и озарения, генерация сильных идей, скачкообразное или лавинообразное их развитие в новые концепции. |
ТАЛАНТЛИВОСТЬ И НЕОБЫЧНЫЕ
СПОСОБНОСТИ
В соответствии с законами диалектики количественные изменения
неизбежно рождают качественные изменения, многое зависит от силы и длительности
стрессовых воздействий на мозг
Наиболее, видимо, продуктивны средние воздействия. Когда
нейронные связи рвутся, мутации возникают, но гибель нейронов еще несущественна
для хорошей работы мозга. После краткого отдыха, перерыва в работе связи
восстанавливаются, но с изрядной долей мутаций, приводящих при вспоминании к
нужным идеям-озарениям.
Как уже доказано экспериментами, сильные стрессы вызывают
интенсивные генные мутации в ядрах нейронов, что может приводить, как говорят
физиологи, к изменению поведенческих реакций этих нейронов. Видимо, это еще один
из механизмов не только усиления мутаций в нейронных цепях, но и изменения
структур мозга, нервных центров, связей между ними и сопряженных с этим
способностей человека. Итак, в
результате потрясений и изменения мозговых структур одни способности теряются,
утрачиваются напрочь, другие усиливаются, появляются совершенно новые, не
свойственные данному индивиду до пережитого потрясения. При соответствующем
дальнейшем образе жизни старые, но усилившиеся или вновь приобретенные
способности могут развиваться до уровня талантливости!
Говоря о формировании необычных способностей, нельзя не вспомнить
о том, что именуют "путь шамана". В шаманизме люди старались удержать духовную
интуицию, непрерывно скудеющую с развитием цивилизации. Здесь на первое место
выступают избранники, пролагающие путь к сверхчеловеческим силам. Ясновидцы,
мистики и прорицатели хранят и совершенствуют архаическую технику экстаза
многотысячелетней давности. Тут утверждается вера в то, что высшими тайнами
обладают исключительно одаренные люди, посредничающие между своим народом и
"духами". У них могут проявляться телепатические способности. Эти различные
дарования и провидческие способности создавали прочный авторитет шаманов у
народа. Неудача для настоящего шамана (здесь, как и везде хватает шарлатанов) -
трагедия! Шаманизм всегда сопротивлялся
угасанию интуиции и духовных сил в человеке, тренировал "внутреннее зрение",
экстрасенсорные, парапсихологические способности, медитацию, технику созерцания
и экстаза. С шаманами в мир шли первые религиозные вожди. Шаман часто становился
и пророком, возглавлявшим свой народ во время социальных кризисов.
Однако нас интересует другое - как отбирают претендентов в
шаманы, как их готовят, как человек становится шаманом. Так же происходит посвящение в шаманы и у
других народов. Человек чувствует полное перерождение своего тела и духа.
После посвящения эти "знахари-ясновидцы остаются под глубоким впечатлением
своих духовных переживаний". Как видим, кроме полученных от родительских генов способностей и упорного труда, для становления таланта в большинстве случаев нужен еще такой двигатель, как стресс. Люди сверхчувствительные, сильнострессируемые обычно более талантливы, чем менее чувствительные и менее стрессируемые. Поэтому к неотъемлемым чертам талантливых
людей надо обязательно добавить высокую стрессируемость и чувствительность
нервной системы. Последняя всегда коррелирует с глубиной ума, у которого два
главных параметра - глубина и скорость мышления. А как работал Дмитрий Иванович? За два месяца написал совершенно новый, на новых принципах курс органической химии - тридцать печатных листов. Шестьдесят дней ежедневного запойного труда - по двенадцать готовых страниц в сутки. Именно в сутки - он не ставил свой распорядок в зависимость от вращения Земли, не вставал из-за стола и по тридцать часов, и по сорок. Так же он мог и спать - чуть ли не двое суток кряду. "Нервная система у Дмитрия Ивановича была чрезвычайно чувствительна, чувства обострены - почти все мемуаристы, не сговариваясь, сообщают, что он необычайно легко, можно сказать, постоянно срывался на крик, хотя по существу был человеком добрым..." Вот таким был творец Периодической системы
элементов. Какие же стрессы он испытывал? Тут явно проступают два типа
стрессов. Приведем еще один пример - Ф. М.
Достоевский. Долго интересовала меня его личность и истоки его таланта. Дома
был толстенный - 700 стр. - талмуд о его творчестве, но докопаться в этом
писании - что же это была за личность, не удавалось. Листал с начала, с
конца, с середины - ничего! Сложилось, конечно, какое-то впечатление - за
участие в кружке Петрашевского был арестован, приговорен к смертной казни с
заменой на каторгу и последующую солдатскую службу... Понятно, чего стоило
пережить все это, какой это удар. Далее - крайне неудачный первый брак. И
эта нервотрепка - не позавидуешь... Бывали приступы эпилепсии, несомненно,
перетряхивавшие весь мозг... Но из всего узнанного живой личности не
получалось, в лучшем случае - схема, и, скорее, не человека, а вербного
херувима: мягчайший, добрейший, интеллигентнейший; страстные поиски
гармонии, певец ярких, самобытных русских характеров; тончайший психологизм
и гуманист; мятущийся, противоречивый.
Скорбь, великая бесконечная скорбь, чувствуется и в названиях его
произведений, и в его языке - нервном, страстном, как перебои больного сердца...
"Провидение художника и великая сила творчества Достоевского создали картины,
столь подтверждаемые научными наблюдениями, что, вероятно, ни один психиатр не
отказался бы поставить под ними свое имя вместо имени поэта скорбных сторон
человеческой жизни".
Так писал Кони. Но как сформировался Достоевский? Что его
формировало (в молодости) и откуда оно? Ответы на эти вопросы я нашел лишь у
З.Фрейда в книжке "Я и Оно". И там - небольшая статья "Достоевский и
отцеубийство" - 19 стр. Я узнал о личности Достоевского больше, чем из сотен
литературоведческих страниц. Но мне
складывать оружие не хотелось, меня интересовали именно истоки писательской
талантливости Достоевского. И психоанализ Фрейда мне помог, ибо область, к
которой относится эта работа, так или иначе, - психология творчества. Так в чем же истоки писательской, именно
писательской талантливости, даже гениальности Достоевского? Конечно же, в
этих почти никогда не прекращавшихся мучениях. Но каким образом? Итак, разными путями, но к одному
результату - мутациям в нейронных цепях мозга и связанным с ними
информационным мутациям - приводят любые сильные воздействия на мозг и
организм в целом: Относительно последнего воздействия: да, этим пользуются для вхождения в транс с необычными галлюцинациями после впадения в бессознательное состояние. Воздействие, очень разрушительное даже для здорового человека, а у больного может вызвать приступ болезни (астмы, гипертонии, стенокардии и пр.) и даже гибель. В экспериментах животные при подключении к аппарату искусственного дыхания погибают через 40 минут.
Не подумайте, что для генерации озарений и
формирования талантливости я собираюсь призвать вас использовать весь этот
арсенал вредных воздействий. Нет. Планируйте и используйте дозированный рабочий
стресс, ну, еще, может быть, некоторые физические перегрузки. Остальное из перечисленных выше воздействий так или иначе случается в жизни и помимо воли человека: и выпивки которых не хотел, и несчастная любовь, и болезни, и многое другое - переживаний хватает. Но коль уж что-то случилось, - это целесообразно использовать для решения проблем, в спокойной жизни не решаемых. Переживая несчастье, заставьте себя "врубиться" в свою проблему, штурмуйте ее, постарайтесь вогнать себя в рабочий стресс. Будет двойная польза - от новой доминанты (рабочей) будет слабеть старая, вызывающая переживания и разрушение организма (в первую очередь, иммунной системы и мозга), а от информационных мутаций пойдет генерация сильных идей, помогающих неординарно решать вашу задачу.
Итак, стресс - один
из необходимых двигателей творческого процесса. Алкоголь
воздействует на мозг так. Начиная с очень малых концентраций (пороговая
норма - 100 г пива) идет коагуляция (слипание) эритроцитов. Такие комочки
закупоривают мелкие капилляры. Возникает кислородное, вообще кровяное, голодание
участков мозга, питающихся кровью от закупоренного капилляра. Дальше три исхода
- тромбик быстро рассасывается - опьянение проходит, капилляр лопается или
надолго остается закрытым - участочек мозга, оставшийся без питания, погибает и
потом заменяется соединительной тканью. Бывает и наоборот. Вспомним Есенина, его "Черного человека" ("Толь, как рощу в сентябрь, осыпает мозги алкоголь"), расстроенную психику и гибель при еще живом и сильном таланте. Гибель физическая определила гибель творческую.
НЕКОТОРЫЕ СЛЕДСТВИЯ И
ДОКАЗАТЕЛЬСТВА В нашем же вопросе этот факт объясняет другой известный феномен: при одинаковом уме и способностях, даже, можно сказать, при большей гибкости и изворотливости женского ума, что весьма полезно для преодоления стереотипного мышления, мужчины более талантливы. Конечно, если среди талантливых ученых, инженеров, врачей, учителей, людей искусства, литературы и т. д. зачастую мужчин на порядок больше, чем женщин, то не вся эта разница связана с большей стрессируемостью. Несомненно, что здесь играет роль и физиология: женщине нужно и выносить, и родить, и воспитать детей, она берет на себя львиную долю хлопот в семье. Но при равных возможностях в творческом процессе большая талантливость мужчин статистически обязательна, как и лучшие исполнительские или оформительские качества женщин, - из-за большей стабильности их нервной системы. Другое следствие. Для генерации сильных идей и создания нового нужны люди, сильно стрессируемые и живущие в постоянных стрессовых ситуациях. Для реализации же идей и оформления результатов, требующих много времени и кропотливой работы, нужны люди, мало стрессируемые, и спокойная обстановка. Или - иначе, для одного и того же индивидуума: генерация идей требует стрессовых ситуаций или равных им по силе других воздействий, а их успешная реализация, систематизация и оформление работ - спокойной обстановки без отвлечения на другие дела (единственность доминанты!).
Позже я познакомился с количественными результатами
исследования стрессируемости шведских и финских физиологов и психологов,
описанными в журнале "Химия и жизнь". Они подтвердили мои выводы. Вот некоторые
из результатов:
Наконец, при проведении тестов на интеллект у
промышленных рабочих 35 лет, тестов на внимание - у студентов университета 25
лет, у тех же студентов - при взятии анализа крови, у школьников 13 лет при
устном счете - среднее увеличение уровня адреналина (по отношению к спокойному
состоянию) составило у мужчин, соответственно, 200-140%, a y женщин 88-110%, что
в 2,3-1,4 раза меньше, чем у мужчин. Еще одно следствие. В работе "Происхождение семьи, частной собственности и государства" Ф. Энгельс отметил, что длительность любви у мужчин обычно меньше, чем у женщин. Тогда указать причину этой разницы было невозможно. Теперь можно объяснить это так. В среднем, статистически, из-за большей стрессируемости мужчины любят более бурно, страстно, но короче, так как в состоянии стресса человек не может находиться бесконечно долго. Неизбежно наступает адаптация, страхующая организм и мозг от чрезмерного истощения... Доминанта любви оказывается слишком сильной, возбуждение настолько "разливается" вокруг области этой доминанты в коре больших полушарий мозга, что реакции влюбленного становятся неадекватными ситуациям, почему и говорят, что влюбленные глупеют. От перевозбуждения в области доминанты, видимо, "рвутся" связи между нейронами, начинается спасительная адаптация. Женщины же в силу меньшей стрессируемости любят спокойнее и потому дольше. Вот я и рассказал, насколько это было возможно в газетном материале, о некоторых совершенно новых (оригинальных) принципах генерации идей и механизмах формирования талантливости путем изменения нейронных структур мозга при длительных стрессах. Это и многое другое, а также масса фактического материала, доказывающего изложенное, плюс различные тонкости, - компромиссы и методы, позволяющие и идеи генерировать, создавая талантливые вещи, и не слишком терять здоровье при этом, да еще и замедлять старение, - будет изложено в моей книге. То, что здесь сказано одним предложением или абзацем,а потому может представляться несколько голословным, там развернуто в параграфы, разделы, главы. |