БИБЛИОТЕКА  galactic.org.ua
Клуб Бронникова

КАПЛАН  РОБЕРТО




Перев. с англ.
К.: «София», 2003.
М.: ИД «София»

 

СОЗНАТЕЛЬНОЕ ЗРЕНИЕ

Взгляни своими глазами на то, что есть, и на то, чего нет.

1. АНАТОМИЯ ЗРЕНИЯ

Альфред Норт Уайтхед, американский математик и философ, был одним из крупнейших исследователей сознания человека. В частности, он подчеркивал, что та красота, которую мы открываем в природе, в гораздо большей степени является следствием и продуктом особенностей нашего восприятия, нежели следствием особенностей объекта как такового. Имея это в виду, сделаем первый шаг в нашем путешествии, цель которого — углубить понимание природы зрения и восприятия в целом. Д-р Уайтхед говорил: «Поэты решительно заблуждаются. Им следовало бы обратить свои стихи к самим себе, и тогда это были бы оды во славу прекрасного устройства человеческого сознания. Природа — это скучная штука, в ней нет ни звуков, ни запахов, ни цветов; в ней есть просто кружение материи, бесконечное и бессмысленное».

Если д-р Уайтхед прав (а по-моему, дело обстоит именно так), придется признать: то, о чем мы думаем как о чем-то, что мы видим, дает нам гораздо более достоверные сведения о нас самих, нежели об окружающем мире. И эта идея лежит в основе главнейших психологических и духовных учений мира. Но, спросите вы, каким образом связан с этой идеей глаз? Для начала давайте посмотрим, что нам вообще известно о зрении — о зрении с помощью глаз.

Когда ученые объясняют феномен зрения, они часто начинают сравнивают глаз с фотоаппаратом. Свет, подобно тому как это происходит с линзами аппарата, попадает в глаз через небольшое отверстие — зрачок, расположенный в центре радужной оболочки глаза. Зрачок может быть шире или уже: таким образом регулируется количество попадаю­щего света. Далее свет направляется на заднюю стенку глаза — сетчатку, в результате чего в мозгу возникает определенная картинка (образ, изображение). Точно так же, когда свет попадает на заднюю стенку фотоаппарата, изображение фиксируется на пленку. Однако анатомия зрения не сводится к этому. Чтобы понять процесс сознательного визуального восприятия, необходимо исследовать и то, как человек, чтобы видеть, одновременно использует и глаза, и мозг, а для этого недостаточно простой аналогии с фотоаппаратом. Занимаясь изучением анатомии человеческого зрения, мы быстро обнаружим, что свет, проникая в глаза, способствует возникновению целого ряда явлений и процессов в нашем сознании, естественно, влияя на нашу жизнь в целом. Более того: хорошо видеть — не значит просто иметь острое зрение. Зрение формирует саму нашу жизнь, определяя не только то, насколько точно и отчетливо мы можем воспринимать свет, различать цвета и видеть те образы, что проходят перед нами, но и то, как мы проживаем собственную жизнь, что мы при этом испытываем и как взаимодействуем с окружающим миром. Генетика, наше детские воспоминания, наше поведение — все вносит вклад в то, как мы используем свои глаза и что при этом видим. Удивительнее всего, что, углубившись в изучение анатомии зрения, вы обнаружите, что способны не только улучшить свое зрение, но и расширить возможности своего восприятия окружающего мира, а значит — повлиять на тот выбор, который вы делаете ежедневно и ежечасно, и даже изменить свою манеру общения с окружающими.

Теперь на минутку вернемся к аналогии с фотоаппаратом. Вы направили объектив аппарата на тот объект, который вы хотите снять. Вы нажали на кнопку: в аппарат попадает свет, который отпечатывает на пленке снимаемый объект. Как только это произошло, вы уже не можете влиять на тот образ, который на ней запечатлелся. То, что вы зафиксировали на пленке, можно изменить только с помощью компьютера или ретуширования, но этот процесс, каким бы высокохудожественным он ни был, — всего лишь ряд механических действий. Чем же отличается от фотографирования человеческое зрение?

Миллионы ощущений и нервных импульсов посылаются от ваших глаз в ваш мозг. Таким образом происходят сложные взаимодействия между мозгом и сознанием , в результате чего в сознании появляются образы, которые вы опознаёте как свой дом, свою машину, озеро, на берегу которого вы отдыхали прошлым летом, лицо матери, словом — то, что вы видели когда-то или видите сейчас. Свет, приняв форму этих узнаваемых образов, предстает своеобразным стимулятором для ваших воспоминаний о событиях прошлого. В этом смысле зрение выступает как пассивное восприятие, и ничего больше.

Особо подчеркнем, что практически все, что мы видим, — это то, что мы научились видеть. Ведь мы приходим в жизнь, не имея представления о том, как добывать информацию из света, падающего на сетчатку. В младенчестве то, что мы видим, для нас не означает ничего или почти ничего. Стимулированные светом импульсы от сетчатки попадают в мозг, но они для малыша — только ощущения, лишенные смысла. По мере взросления и обучения человек начинает интерпретировать эти ощущения, пытается в них разобраться, понять, что они означают.

Представьте: миллионы разнообразных ощущений проходят через наш мозг на протяжении жизни. Разум призван управлять этим процессом, расшифровывая все эти бесчисленные нервные импульсы и извлекая смысл из того, что иначе было бы просто хаотическим потоком света и цвета. Наш разум фильтрует и интерпретирует эти ощущения. Он даже выносит суждения, определяющие, что приемлемо, а что — нет: таким образом, он определяет, что нам положено видеть, а что отвергнуть, что надо принять, а чем пренебречь. Разум решает, какую поступающую информацию допустить в более глубокие области нашего существа, и как раз этот процесс я и называю «сознательным зрением».

Мой друг Джерри недавно рассказал мне историю, прекрасно иллюстрирующую этот тезис. В течение нескольких месяцев он проходил курс психотерапевтического лечения, в результате которого ему удалось выяснить, что имеющиеся у него трудности в общении связаны с событиями, произошедшими с ним в момент рождения или сразу после него.

Здесь и далее под «мозгом» подразумеваются те физиологические функции, которые выполняет мозг, а под «разумом» — те его функции, из которых слагается наш жизненный опыт, в том числе — наше личное восприятие жизни, наши жизненные ценности, воспоминания, мысли и т.п.

Во время родов его мать была подвергнута анестезии и в момент его рождения находилась без сознания. Следующие два дня она оставалась в заторможенном состоянии, так что новорожденный не имел непосредственного контакта с ней. В эти дни он был в больничных яслях, где его кормили из бутылочки и редко брали на руки. Мать смогла прижать его к груди только через три дня после его рождения. Джерри шутя замечал по этому поводу, что, вероятно, он чувствовал особую связь с флуоресцентными лампами под потолком.

В ходе дальнейшего проникновения в загадки человеческих контактов Джерри обнаружил, что людям, лишенным в детстве контактов с матерью, свойствен особый тип поведения, который зачастую может проявляться и во взрослом состоянии. Узнав все это, Джерри начал лучше понимать, почему близкие ему люди часто укоряли его в «отчужденности и отстраненности». Отметим, что Джерри обладал очень независимым характером; кроме того, он был дальнозорким. С помощью психотерапевта он научился доверять своему настоящему и избавился от рамок, ограничивавших его поведение.

Однажды Джерри заглянул к своему приятелю, у которого много раз бывал и прежде. Войдя, он обратил внимание на большую фотографию в рамке, висевшую прямо напротив двери. Сюжет фотопортрета заставил его остановиться. Это была фотография его друга, державшего на руках свою новорожденную дочку. Они были запечатлены в момент установления зрительного контакта, который устанавливается между новорожденными и их родителями. Для Джерри это стало подлинным моментом истины. Он попросил позволения поближе рассмотреть снимок.

«Потрясающая фотография, — восхитился Джерри. — Когда ты ее раздобыл?»
«Да она висит на этой самой стене уже семь лет», — удивленно ответил друг.

Хотя Джерри проходил мимо этой фотографии множество раз, и фото, несомненно, постоянно попадало в поле его зрения, он никогда его прежде не видел. Что-то внутри его собственного сознания словно бы предохраняло его от того, чтобы увидеть эту фотографию и понять ее содержание. Но теперь, после полученных им откровений относительно обстоятельств своего рождения, когда он осознал дефицит привязанностей в своей жизни, Джерри вдруг оказался способным увидеть то, что так часто оказывалось перед его глазами.

Этот и другие подобные примеры (с каждым наверняка случалось что-то похожее) показывает, что, сравнивая наши глаза с «глазом» фотоаппарата, легко обнаружить множество различий в функциях человеческого зрения и объектива камеры. В чем же состоят эти различия, и какие функциональные части наших глаз схожи с фотоаппаратом, а какие — нет? Как и наш глаз, фотоаппарат включает множество компонентов, которые, работая вместе, определяют, как будет распределяться поток света, образуя соответствующий образ (картинку) на пленке (или на сетчатке глаза).

Начнем с передней (внешней) части глаза, которую вы видите, глядя на себя в зеркало: внешняя прозрачная оболочка (роговица, роговая оболочка глаза), а внутри — радужная оболочка глаза и зрачок. Это — то, с чем каждый наверняка прекрасно знаком. Ведь вы все это видите в зеркале. Если же проникнуть вглубь зрачка («за него»), откроются относительно неизвестные вещи. Там всегда темно, и без специального прибора — офтальмоскопа — невозможно увидеть заднюю часть глаза (глазное дно). С помощью офтальмоскопа на этом дне можно различить оранжево-красную сетчатку.

Для большинства людей невидимость ассоциируется с темнотой — или, по крайней мере, с неспособностью воспринимать, что там находится. То, чего мы не осознаем, остается за пределами нашего обыденного сознания. Вот это и произошло с моим другом Джерри. Начало осознания означает начать путь к сознательному зрению. Это — процесс восприятия неразличимого, когда мы открываем в себе возможности, лежащие вне поля нашего непосредственного визуального восприятия. Если мы хотим обрести сознательное зрение, необходимо отдавать себе отчет в том, что свет вызывает внутри нас, как и в том, что он рассказывает нам о том, что находится «снаружи» (вне нас).

Остановимся кратко на том, какой путь проделывает свет, направляясь из внешнего мира к нам внутрь. Прежде всего свет в форме волн энергии попадает на поверхность роговицы — внешней части глаза, начинающей фокусировку света. Радужная оболочка («вход») и склера (белок глаза) — видимые органы. Пройдя через зрачок, свет попадает на фокусирующую линзу (хрусталик) человеческого глаза. Таким образом, роговица, радужная оболочка, белок и зрачок — это видимые части глаза, тогда как хрусталик и сетчатка — органы, невидимые для внешнего глаза, который заглядывает снаружи.

В повседневной жизни мы встречаем множество аналогий для видимого и невидимого, для света и тьмы. В течение дневных часов большинство из нас бодрствует, так или иначе осуществляя свои жизни. Ночью этот бег жизни замедляется, и мы скорее просто существуем, чем делаем, по мере того как готовимся к тому невидимому, которое мы встречаем, когда спим. (Если смысл этой моей аналогии ускользает от вас и не особенно вам понятен, просто имейте их в виду и читайте дальше, обращая особое внимание на растущую роль невидимого в обретении сознательного зрения.)

Теперь обратимся к пространству, лежащему за глазной линзой, где находится стекловидное студенистое вещество (стекловидное тело) и наконец — сетчатка, орган, который вызывает подлинное восхищение своей структурой. Сетчатка покрывает обширную поверхность глазного дня. Это уникальный орган со сложной структурой, не похожей ни на какую другую структуру тела. Сетчатая оболочка глаза состоит из сотни миллионов светочувствительных ячеек, называемых «палочками» и «колбочками».  несфокусированного света. Палочки предназначены для того, чтобы видеть в темноте, и когда они задействованы, мы можем воспринимать невидимое. Фотопленка на такое не способна. Если же использовать пленку, предназначенную для съемок в полумраке, она не сможет запечатлеть картинку, видимую при ярком свете. Но человеческий глаз имеет только одну сетчатку, и она способна действовать в разных условиях. Пожалуй, ее можно наз­вать полифункциональной пленкой. Колбочки, в отличие от палочек, лучше всего работают при свете. Им нужен свет, чтобы обеспечивать четкий фокус и ясное зрение. Самая высокая концентрация колбочек — в той области сетчатки, которая называется макулой («пятном»). В центральной части этого пятна расположена fоvea centralis (глазная ямка, или фовея): именно эта область делает возможным наиболее острое зрение.

Лил Вертенбакер в своей книге «Глаз: окно в душу» утверждает:
«Каждую секунду (когда вы бодрствуете) глаз посылает в мозг около миллиарда единиц информации. Эти порции света превращаются в сознании в удивительно сложные образы. Глаза способны различать около десяти миллионов градаций интенсивности света и около семи миллионов оттенков цветов; через глаза мы получаем примерно 75 процентов всей воспринимаемой нами информации».

Представим себе поток света, струящийся от солнца рано утром. Свет этот идет через роговицу и попадает на сетчатку. Образ света, проходящего сквозь глаз, и лучей, помогающих создать четкий фокус, иллюстрирует процесс преобразования, происходящий в человеческом глазу. Взаимодействие света со структурами глаза представляет собой процесс обмена энергией. Сначала свет получают видимые части глаза. Зрачок под действием света сужается. Это происходит потому, что одна из мышц радужной оболочки — сфинктер — чувствительна к свету и реагирует на него, расширяясь. Представьте себе круглое окошко, через которое струится свет; внезапно окно начинает делаться все уже и уже, пока не станет настолько узким, что сквозь него будет проходить лишь тоненький лучик света.

Такая реакция на свет присуща нам от рождения и происходит почти постоянно в течение всей нашей жизни. Но такое поведение мышц несет и очень важное метафорическое послание. Сужение зрачка вызы­вается светом. Свет — форма энергии. Энергия способна вызывать изменения функционирования тех или иных частей тела. Когда часть тела начинает функционировать иначе, происходит своего рода трансформация.
«Это огонь очей позволяет нам видеть, а значит — воспринимать мир».
Артур Заджонг. Охотясь за светом: история близнецов — света и сознания.

Под влиянием света зрачок глаза сужается безо всяких усилий или контроля человека. Нам не приходится, как в случае с фотоаппаратом, устанавливать размер диафрагмы. Сужение зрачка происходит благодаря автоматическому контролю нашего мозга. Современные самофокусирующиеся фотографические аппараты делают примерно то же самое: фотоэлектрический «глаз» регулирует диаметр входного отверстия позади линзы, дозируя таким образом количество попадающего света. Однако тот, кто снимает, должен лишь подобрать пленку с соответствующей светочувствительностью.

Меня всегда интересовало, почему зрачок сужается. Чтобы зрение было острым и четким, лучи должны освещать область макулы. Размером зрачка управляют мышцы радужной оболочки, сжимающиеся или разжимающиеся.

Роговица, зрачок, хрусталик, стекловидное тело, как и размер глаз­ного яблока, — от всего этого зависит фокусировка света по мере его прохождения через те или иные структуры. Процесс изменения фокуса света называется рефракцией (преломлением). Свет, фокусированный более точно, попадает на фовею, тогда как менее фокусированный свет рассеивается на сетчатке. Осознание этой поразительной мудрости устройства глаза, предусматривающей сетчаточное и фовеальное распределение света, совершенно необходимо для понимания принципов сознательного зрения.

Свет попадает в ваше существо через небольшой вход — ваш глаз; затем он погружается в безбрежную тьму внутреннего пространства. Вообразите себе две области этого пространства — внешнюю и внутреннюю. Внешняя — то, что мы воспринимаем как существующее вне нас, по эту сторону видимой части наших глаз. Наше восприятие окружающего мира можно сравнить с просмотром кинофильма. Когда мы смотрим на экран, нам кажется, что все происходящее находится вне нас. Тем не менее содержание фильма затрагивает и то, что находится внутри нас; в нашем внутреннем пространстве мы воспринимаем кино с иной точки зрения. Те образы и ощущения, которые мы получаем, перекликаются с нашим прошлым, с нашим жизненным опытом и с многими другими вещами; при этом в нашем сознании уже есть что-то, с помощью чего (и благодаря чему) мы интерпретируем то, что приходит в нас извне, и способны подвергаться влиянию этого «чего-то».

Представьте себе на минутку тьму внутри вашего глаза как некое невидимое пространство. Когда свет идет извне в темноту, он может потребовать от нас, чтобы мы в известном смысле переменились. То, что мы воспринимаем как нечто находящееся вне нас, — это преобразующая энергия, и чем глубже она погружается в невидимое, тем больше влияние, которое она оказывает на нас. Можно было бы сравнить это путешествие света в более глубокие, невидимые области нашего существа со спуском в глубины неведомой пещеры или плаванием среди неисследованных рифов. Подобные приключения дают энергию и дозу возбуждения. Чем глубже вы погружаетесь, тем больше вам удается увидеть. Такое проникновение под поверхность внешней видимости и называется глубиной. Именно здесь мы познаем невидимое.

«Наш мир озаряют два света. Один даст нам солнце;
другим отвечает ему свет глаз.
Мы можем видеть
только благодаря их единению;
мы будем слепы, если не станет одного из них».
                                             Заджонг. Охота на свет

Интеграция нашей внутренней жизни происходит, когда мы соединяем видимое и невидимое. В этом движении к целостности мы наблюдаем и ощущаем. Человеческий глаз приспособлен и предназначен именно для такого интегрированного зрения, и этот процесс объединения я и называю сознательным зрением. Именно таким путем мы входим в мир, во вселенную, лежащую за пределами того, что может увидеть камера, — и именно так мы начинаем понимать, что преобразование света — далеко не все, что способен делать глаз.

продолжение
2. ГЛАЗ КАК МЕТАФОРА

- человек - концепция - общество - кибернетика - философия - физика - непознанное
главная - концепция - история - обучение - объявления - пресса - библиотека - вернисаж - словари
китай клуб - клуб бронникова - интерактив лаборатория - адвокат клуб - рассылка - форум