Из недр небытия возникает бытие; из ничто возникает нечто.
Извлечь из ничего нечто.

Стратагема № 7 может работать на трех различных уровнях:
а) Следует так инсценировать угрозу, чтобы противник смог заметить обман; тогда его бдительность ослабеет, при виде настоящей угрозы он примет ее также за ложную и в результате падет ее жертвой.
б) Выигрыш перевеса, достижение перемены в воззрениях или каких-то реальных изменений с помощью инсценировки.
в) Достать что-либо из воздуха; представить выдумку реальностью; распускать слухи; устраивать лживые, клеветнические кампании.
Тактика диффамации.
Делать из мухи слона.
Маневр раздувания.
Стратагема мистификатора.

     Краткая формулировка восходит к 40-й главе книги «Дао дэ цзин», написанной китайским философом Лао-цзы (предп. VI — V вв. до н.э.). Текст гласит: «В мире все вещи рождаются в бытии, а бытие рождается в небытии» ^[1].
Это значит: каждая вещь, прежде чем возникнуть, не существовала. Следовательно, она возникла из ничего.
Здесь не место вдаваться в дальнейшее толкование этой фразы и погружаться в глубь даосской философии. Следует только отметить, что труд «Дао дэ цзин», который на Западе толкуется в основном глубоко философски, в Китае с эпохи Тан (618 — 907) вплоть до нашего времени то и дело рассматривался как трактат по военному делу на том основании, что по меньшей мере 20 из 81 главы в завуалированной философской форме обсуждают военные вопросы, а остальные главы также содержат свидетельства стратегической и тактической мысли, насыщенной важным опытом.
Памятник «Дао дэ цзин» — «это военный трактат, который объединяет в себе военные познания времен эпохи "Весны и Осени эпохи "Сражающихся царств"... Он переносит военную философию на все явления природы и общества». Такое пояснение — само по себе не бесспорное — дается в китайском издании Лао-цзы (Шанхай, 1977).

Малявин, перевод трактата "Сань ши лю цзи"

Искусство обмана состоит в том, чтобы сначала обмануть, а потом не обманывать.
Когда не-обман кажется обманом — это обман истинный.
Сначала маленький обман, потом большой обман,
потом настоящий выпад. ^[2]

Толкование
Когда нет ничего, а показываешь, что как-будто обладаешь чем-то —
это и есть обман.
Однако же всякий обман не держится долго и легко распознается.
Поэтому несущее не может все время быть несущим.
Если же из ничего сотворить что-то, тогда обман станет действительностью, пустое станет содержательным.
Посредством несуществующего нельзя победить врага. Сотвори из него нечто сущее — и враг будет повержен.

Смысл стратагемы по "КНИГЕ ПЕРЕМЕН"
В оригинале соответствующая гексаграмма не указана, но комбинация "малого инь, великого инь и великого ян" дает гексаграмму № 42 И    "Приумножение", которая означает: "Благоприятно иметь, куда выступить. Благоприятен брод через великую реку". Внизу - триграмма Чжень    "Гром", вверху - зеркально подобная ей триграмма Сюнь    "Ветер". Первоначальный импульс (первая девятка) после ряда метаморфоз находит завершение в двух верхних янских чертах, из которых пятая черта символизирует само "Небо", высшую точку подъема.
Взаимообратимость черт в обеих триграммах - знак высшей гармонии. В терминах военного искусства гексаграмма знаменует следующий процесс: первичное, ложное движение противник принимает за подлинное и расслабляется (чему символ - три подряд иньские черты), после чего наносится решительный удар.

Дополнительные высказывания
«Сунь-цзы»: «Искусство полководца — это искусство обманывать».
Янь Биншан (XVI в.) говорит в своем трактате о воинском искусстве:
«Нет ничего важнее, чем знать, как обмануть неприятеля:
обмануть его своими приемами;
заставить его обмануться в его собственным приемах;
обмануть его, потому что он честен;
обмануть его, потому что он жаден;
обмануть его, потворствуя его невежеству;
обмануть его, потворствуя его хитроумию.
Можно предпринять ложную атаку, а потом нанести настоящий удар, заставив противника осознать свой промах, после чего обмануть его еще раз...»

Примеры Харро фон Зенгера

 1   Соломенные куклы вместо воинов
     В эпоху Тан, в 756 г. н.э., в районе современного Пекина взбунтовался военный правитель Ань Лушань (ум. 757 н.э.) ^[3]. К восставшим присоединился также военачальник Лин Хучао. Он осадил город Юнцю.
Оборонявший город с малым числом воинов и оружия военачальник Чжан Сюнь (709 — 757) ^[4], верный императору, приказал своему отряду сделать 1.000 соломенных кукол в человеческий рост, одеть их в черные одежды, прикрепить к веревкам и с наступлением ночи спускать их наружу вниз по городским стенам.
Окружавшие город воины решили, что это спускаются вниз по стенам защитники города. На соломенных кукол посыпался град стрел. Чжан Сюнь приказал поднять кукол и таким образом добыл много тысяч стрел.
     Несколько позже Чжан Сюнь приказал настоящим воинам спускаться вниз по стенам. Лин Хучао и его люди решили, что противник хочет набрать еще стрел с помощью соломенных кукол. На это они отреагировали злорадным смехом и не предприняли никаких приготовлений к битве.
Отряд добровольцев в 500 человек, таким образом вышедший из города, молниеносно наводнил лагерь Лин Хучао, поджег палатки, убил часть осаждающих, а остатки разогнал в разные стороны.

 2   Из истории корейской войны
     Изданная в Пекине в 1987 г. книга о стратагемах приводит на Стратагему № 7 такой пример: во время корейской войны 8 октября — 2 5 ноября 1952 г. разгорелась битва на горе Сангамрионг. США высадили на площади в 3,5 кв. км около 60 тыс. человек и сбросили много тысяч бомб, из-за чего высота горы уменьшилась на 2 м. Наконец китайские солдаты, удерживавшие вершину горы, вынуждены были отступить в катакомбы. Противник попытался выкурить их оттуда и уничтожить.
     Однажды ночью некий китайский отряд воспользовался усталостью американцев. В направлении намеченной вылазки они бросали пустые консервные банки и другие производящие громкий шум предметы. Сначала противник очень чутко реагировал на каждый звук и стрелял по местам, откуда слышался шум. Китайцы произвели эти действия три раза подряд. Наконец бдительность американцев ослабла. Тут маленький китайский ударный отряд быстро вышел из катакомб и взорвал два вражеских бункера, находившихся в 20 м от входа. Когда американцы поняли, в чем дело, китайский отряд уже опять спрятался в катакомбах.

С военной точки зрения Стратагема № 7 учит тому, чтобы соединять фикцию и реальность и внезапно превращать фикцию в реальность. «Ничто» — это в данном случае фантом, который должен обмануть врага, «нечто» — истинное явление, которое замаскировано фантомом и внезапно выступает из-за него в момент, когда противник еще полагает, что перед ним фантом. Таким образом в некотором смысле из «ничего» возникает «нечто».
     По другому толкованию Стратагемы № 7, из «ничего» — фантома — непосредственно выводится «нечто». Сюда относятся следующие два примера.

 3   «Гигантская армия» цюришанок
     Летом 1292 г. габсбургский герцог Альбрехт осадил Цюрих, после чего ощутимо побил цюрихцев при Винтертуре. Дело шло об установлении власти Габсбургов в сопротивляющейся Швейцарии. После устрашающего штурма Этенбахского бастиона сдача города стала лишь вопросом времени. Тогда на помощь пришли жительницы Цюриха.
«С барабанами и трубами» они, вооружившись, вышли на Линденхоф и построились так, «будто их были тысячи». Альбрехт, надеявшийся на легкую победу над сильно уменьшившимися в числе цюрихцами, дал себя обмануть и снял осаду.
     Искусным построением на Линденхоф цюришанки смогли инсценировать высокую боеспособность Цюриха. Из ничего, из миража, они создали «нечто» — отступление противника.
     Вероятно, эта история слишком хороша, чтобы быть правдивой, так полагает знаток истории Цюриха Вальтер Бауманн («Zurich auf dem Lindenhof, Turicum». Zurich, 1982). Она впервые рассказана в 1340 г. монахом-проповедником Иоганнесом из Винтертура. Весьма многословно он описывает дальнейший поход Альбрехта, который от Цюриха повел войска во внутреннюю Швейцарию. Но большая часть хроники представляет собой пересказ Библии с замененными именами. Глава о мерах, принятых швейцарцами против приближающегося войска, прямо списана с 4-й главы Книги Юдифи: народ Израиля ожидает нападения ассирийского военачальника Олоферна. Очень возможно, что эпизод с воинственными цюришанками найден Иоганнесом в еще каком-нибудь древнем источнике. Seроре vero, e ben trovato! (Если и неправда, то хорошо придумано (шпал,). — Прим. перев.)

 4   Бычья армия Ганнибала
     Когда в 217 г. до н.э. римлянин Фабий Кунктатор заманил Ганнибала с его войском в глубокую долину и закрыл выход, тот освободился при помощи свежей стратагемы. Он собрал 2.000 волов, привязал им на рога связки хвороста и, когда наступила ночь, поджег хворост и погнал волов на римлян. Те решили, что на них идет целое войско карфагенян, и спаслись бегством. Ганнибал же вывел своих воинов из западни. (см: G. S h a d I i с h. Kriegslist gestern und heute. 2. Aufl. Herford — Bonn, 1979).

     Через более чем 2.000 лет, во время Второй мировой войны, при одном из военных столкновений в Северной Африке фельдмаршал Роммель ввел в заблуждение противника, замаскировав «фольксвагены» под танки и с помощью туч пыли, поднятых немногими идущими по пустыне машинами, разыграв передвижение массы войск (см. там же).

     Большое искусство в применении военных хитростей проявил герой Гражданской войны в России В.И. Чапаев. Вот один из характерных примеров.
Однажды Чапаев отправился на разведку с кавалерийским эскадроном. Следовало выяснить, не занята ли соседняя деревня белогвардейцами. Оказалось, что деревня свободна, но белогвардейские дозоры находятся в непосредственной близости от нее. Путь чапаевского эскадрона лежал через небольшой холм, под которым стояла деревня. Когда эскадрон показался на вершине холма, белогвардейцы заметили его и обстреляли. На спуске к деревне эскадрон скрылся от белогвардейских наблюдателей. Чапаев понял, что просматривается лишь малая часть дороги, и приказал эскадрону объехать холм и еще раз проскакать через него. Белогвардейцы подумали, что проехал второй эскадрон. Чапаев приказал еще несколько раз появиться на виду у противника. В то время как один и тот же эскадрон вновь и вновь проезжал по холму, белогвардейцы решили, что готовится к наступлению целый кавалерийский дивизион, и ушли без боя. (см.: Kriegslist und Findigkeit. Berlin DDR, 1956).

Во время Второй мировой войны однажды «саперное подразделение под командованием старшины Гоцеридзе получило приказ быстро заминировать дорогу, по которой двигалась крупная группировка противника. В батальоне к тому времени почти не осталось мин, а ждать получения следующей партии означало не выполнить приказ вовремя.
Гоцеридзе приказал приготовить щиты с немецкой надписью "Achtung, Minen!" ("Осторожно, мины!"). Ночью советские минеры проползли через линию обороны противника и поставили на дороге эти щиты. Утром советские наблюдатели увидели, как фашисты останавливают свои машины, внимательно и опасливо читают надписи на щитах и явно не решаются ехать дальше. Движение было прервано. На дороге скопилось множество вражеских машин с различными грузами. Советские артиллеристы, с которыми Гоцеридзе заранее договорился, накрыли фашистские войска массированным огневым ударом и нанесли противнику большие потери». (там же).

Под Старой Руссой передний край советской обороны проходил по опушке леса. Чтобы наблюдать за противником, советские солдаты должны были карабкаться на сосны. Сосны под тяжестью человеческого тела на­чинали раскачиваться, что немедленно становилось заметно на фоне неподвижных деревьев. Противник понял, что происходит, и открыл огонь по качающимся соснам. Советские солдаты попытались прекратить раскачивание, но это оказалось практически невозможно. Тогда командир взвода лейтенант Лебедев решил обмануть противника. Он приказал солдатам привязать к вершинам сосен тросы и протянуть их в окопы. Все это было проделано ночью. Утром солдаты стали дергать за тросы и раскачивать сосны. Фашистские солдаты открыли автоматный огонь по качающимся соснам. Как только автоматы замолкли, советские солдаты опять стали раскачивать сосны, и противник опять открыл огонь. Так продолжалось до полудня. Только тогда фашистские солдаты поняли, что их дурачат, и прекратили стрелять. Теперь советские наблюдатели спокойно могли использовать сосны как наблюдательные пункты, потому что фашистские солдаты более не пытались их обстреливать. (там же)

 5   Сила благодаря суеверию
     Чэнь Шэн (в 208 до н.э.), участник крестьянского восстания в конце эпохи Цинь (221 — 206 до н.э.), попытался с помощью потусторонних сил поднять моральный дух своих последователей. Он приказал незаметно подложить платочек с надписью «царь Чэнь Шэн» в брюхо рыбы. Платочек должен был быть найден во время трапезы и принят за небесное знамение. Затем он послал переодетых в призраков людей выкрикивать в полночь: «Чэнь Шэн станет царем!»
Это побудило некоторых суеверных людей присоединиться к его армии ^[5].

 6   Белый небесный император
     Сыма Цянь (род. ок. 145 до н.э.) сообщает о Лю Бане (род. ок. 250 — 195 до н.э.), основателе династии Хань (206 до н.э. — 220 н.э.), что еще в то время, когда он был всего лишь деревенским старостой, он убил змею, перегородившую ему дорогу. Позже прохожие видели там плачущую старуху. Она жаловалась, что кто-то убил ее сына, а сын ее — сын Белого небесного императора. Он якобы превратился в змею, которая загораживала тут дорогу. Затем старуха внезапно исчезала.
     Белый небесный император — божество, которое почиталось в то время еще правившей Циньской династией.
В гонконгской и тайбэйской книгах о стратагемах эта история разъясняется с точки зрения Стратагемы № 7: Лю Бан использовал рассказ, с современной точки зрения являющийся суеверной чепухой, для того, чтобы обосновать свое появление в роли грядущего победителя Циньской династии и основателя новой династии.
Действительно, Лю Бан вошел в историю как первый император династии Хань.

     В принципе можно предположить также следующий вариант этого древнекитайского политического жульничества. Некий точно установленный и принятый некоторой группировкой проект обнародуется с помощью управляемого «пророка». Затем, когда действительно возникает заранее спланированный результат, все воспринимают его как божественное повеление, каковое и принимается всей душой без дальнейшего сопротивления.

 7   Вьетнамские деревья-листовки
     Сигналом к началу десятилетнего Вьетнамского сопротивления (1418 — 1428) диктату китайской династии Мин (1368 — 1644) явилось восстание в Ламь-Суне (в нынешней центральной вьетнамской провинции Тхань-Хоа) под руководством Ле Лоя (ум. 1433), богатого крестьянина ^[6]. Его важнейшим советником был Нгуен Трай (1380 — 1442), «ученый, писатель, стратег, государственный человек» (Пьер Ришар феррей). Его призывающее к битве произведение «Бин Нго дай-цао» («Большая прокламация о борьбе с Нго» [презрительное обозначение китайцев]) выказывает его выдающимся знатоком древнекитайского военного и стратагемного искусства. «Завоевание сердца» вьетнамского народа виделось ему столь же важным, сколь и военная «победа над вражеской цитаделью». Поэтому он придавал большое значение пропаганде и агитации. Как рассказывают, он пользовался для этого, в частности, Стратагемой № 7. На листьях дерева он велел написать тончайшими штрихами пророчество: «Ле Лой станет царем, а Нгуен Трай — его министром».
     Чтобы передать этот смысл, достаточно было лишь нескольких употребительных во Вьетнаме китайских иероглифов. Они были, однако, написаны не тушью, а свиным салом. Муравьи выели жирные места, так что надпись оказалась выгравированной на листьях, которые потоки воды разнесли повсюду. Вьетнамцы приняли несущиеся по воде листочки с выцарапанным пророчеством за обещающее победу небесное знамение и еще воодушевленнее сражались против иноземных захватчиков, каковых окончательно выдворили в 1428 г.

     Еще один пример взят из книги «Чжань го цэ» («Планы Сражающихся царств»), крупнейшего собрания рассказов об известных личностях, притч, исторических анекдотов из доханьского периода (до 206 до н.э.).

 8   Путешествие в Цзинь
     В эпоху «Сражающихся царств» (475 — 221 до н.э.) было множество странствующих политиков. Они переезжали из государства в государство, чтобы прославить свою мудрость и наняться на службу к какому-нибудь властителю. Одним из странствующих политиков был Чжан И (ум. 3 10 до н.э.) из государства Вэй. Он получил известность прежде всего как первый министр Цинь ^[7].
Однажды во время своих странствий он попал в государство Чу. Здесь он жил в величайшей бедности. Его свита обиделась и хотела от него уйти. Чжан И утешил их: «Подождите, пока я не поговорю с царем».
Царь предоставил ему аудиенцию, однако выказал мало благосклонности.
По высказанному Чжан И желанию царь разрешил ему дальнейшее путешествие в Цзинь. Чжан И спросил: «Не хочет ли властитель что-нибудь получить из Цзинь?» «Золота, жемчуга и слоновой кости достаточно и в Чу. У меня нет никаких пожеланий». «Не желал бы царь получить красивых женщин?» «Чего ради?» «Потому что там женщины прекрасны, как богини». «Чу — удаленная страна. Еще никогда не видел я красивых женщин оттуда. Почему бы мне и не заинтересоваться?» С просьбой доставить ему красивых женщин царь подарил Чжан И жемчуга и нефрита.
Обе любимые жены царя узнали об этом (согласно гонконгской книге о стратагемах, не без содействия Чжан И), испугались и передали ему 1.500 цзиней ^[8] золота, надеясь избежать того позора, что их вытеснят чужеземные женщины.
Перед отъездом Чжан И попросил царя, чтобы тот еще раз выпил с ним на прощание. Царь согласился и протянул ему кубок. Через некоторое время Чжан И попросил царя призвать всех, с кем тот обычно пировал, чтобы он мог выпить и с ними. Тогда царь призвал обеих своих любимых жен. Когда Чжан И увидел их, он бросился перед царем ниц. «Я солгал вам и заслуживаю смерти», — воскликнул он. «Почему это?» — спросил царь. «Я проехал через все государство, но нигде не встречал столь прекрасных женщин, как эти. Когда я обещал привезти вам самых красивых женщин, таким образом я солгал». «Это простительно, — сказал царь. — Я-то ведь все время пребывал в убеждении, что эти две женщины — самые красивые в Поднебесной» ^[9].

     Обсуждаемое путешествие в Цзинь и обещание достать там небесно прекрасных женщин — это пустые обещания, «ничто». А подаренные золото и драгоценности — это «нечто», которое выводится из этого «ничего».
В следующем примере «ничто» — это фальшивое убийство, а «нечто» — честь объявленного вне закона брата.

 9   Убийство собаки послужило вразумлением супругу
     Так называется пьеса эпохи Юань (1271 — 1368). Вот вкратце ее содержание.
     Советника Сунь Хуа два его собутыльника настолько настраивают против младшего брата — Сунь Жуна, человека достойного, живущего своими учеными занятиями, что он выгоняет того из дома.
Младший брат находит приют в хижине с холодным, развалившимся очагом и вынужден кормиться подаянием.
Все старания жены советника и старого верного слуги не могут переубедить Сунь Хуа, что брат его невинен и оклеветан его собутыльниками.
Наконец жена советника решила воспользоваться Стратагемой № 7. Она уговорила соседку, арендовавшую у советника клочок земли, убить свою дворовую собаку. Кровоточащий труп они завернули в человеческую одежду и положили в сумерки у ворот дома советника. Когда советник вернулся домой с попойки и наткнулся в темноте на окровавленный труп, он перепугался, что его могут обвинить в убийстве. Тут же он бросился искать обоих своих собутыльников, перед тем поклявшихся быть ему опорой во всех случаях жизни, и умолял их помочь ему унести и зарыть труп. Но собутыльники отговорились, один сердечной болезнью, другой прострелом, и захлопнули двери своих домов прямо перед носом советника.
Когда советник вернулся домой, жена убедила его искать помощи у младшего брата. Супруги отправились вместе. Брат согласился; он вытащил труп из города и зарыл его в речном песке. Советник наконец увидел своих друзей в истинном свете. Он помирился с братом и взял его в дом. Когда собутыльники вновь пришли, чтобы раскинуть свои сети, он отказался иметь с ними дело, отговорившись одному больным сердцем, а другому прострелом.
Разозлившись, бывшие друзья донесли на советника и его брата, что те совершили убийство и скрыли труп. На суде жена советника выступила как свидетельница защиты. Мнимого покойника вырыли из песка, и тем была доказана  невиновность обвиняемых. Оба собутыльника были наказаны. Случай этот достиг ушей двора. Двор постановил наказать доносчиков заключением в колодки и изгнанием. Брат же советника за свою братскую верность получил государственный пост ^[10].