ПРИЗНАНИЕ ГОЛОСОВ

10.  Контроль

Введение


Мариус Ромм

В этой главе мы рассмотрим различные приемы, используемые слышащими голоса и/или врачами, чтобы добиться большего контроля над голосами. Заметьте, что я не говорю об исцелении людей от их голосов. Мы умышленно избегали в этой книге слова "исцеление", так как предполагаем, что слышание голосов – это переживание, которое может иметь огромное значение в личной жизни, и поэтому не должно рассматриваться только как болезненное явление.

Конечно, есть исключения из каждого правила: в данном случае это могло бы касаться голосов, слышимых при эпилепсии или в полярных фазах маниакально-депрессивного психоза. Однако для тех, у кого психиатрами диагностирована шизофрения, слышание голосов часто имеет совсем другое значение. Голоса имеют важное значение и часто придают смысл или направление жизни слышащего. Термин "исцелить" нельзя точно применить к этим голосам: скорее это вопрос об овладении умением обращаться с ними, о том, чтобы отвести им специфическое время и место в жизни. Для того, чтобы минимизировать нарушения повседневного функционирования, важно достичь как можно большего личного контроля. Приемы, описанные в этой главе, могут быть очень полезны в этом отношении.

Мы составили перечень этих стратегий по степени личного вклада, требуемого от слышащего голоса. Так, раздел "Записи" оказался первым, потому что эта стратегия требует наибольшего вклада энергии (100%); завершает главу раздел о медикаментозном лечении, при котором вклад индивидуума вообще наименьший, зависящий от того, до какой степени другие позволяют ему принимать участие в лечении.

Мы обсудим следующие приемы:

Записи. В этом разделе приведены сообщения людей, которые слышат голоса. Они объясняют, почему они начали вести записи, и как это помогало им.

Самопомощь. Здесь рассматривается возможная польза от посещения групп самопомощи. Одна женщина – организатор, которая сама слышит голоса, объясняет, как эти группы работают, почему люди участвуют в них и т.д.

Сосредоточение (фокусировка). Два психолога описывают метод, который они разработали и применили к людям, слышащим голоса. Этот метод включает достижение большего проникновения в действительные восприятия, а также их интерпретацию.

Приемы овладения беспокойством. Психиатр описывает несколько приемов, которые он применял в работе со слышащими голоса. Они предназначены для снижения уровня тревоги и таким образом делают возможным больший контроль над ситуацией.

Диалог с голосом. Этот раздел содержит подробный отчет об эксперименте одного психолога по проведению диалогов с голосами, которые слышала одна из ее клиенток, с целью предоставить ей большую степень контроля над голосами.

Реабилитация. Слышащий голоса неизбежно оказывается в большой зависимости от характера своего непосредственного окружения. Общество часто негативно относится к тем, кто слышит голоса, поэтому следует внимательно относиться к любому реабилитационному процессу. Здесь психиатр предлагает подходы к этому вопросу.

Лекарственная терапия и слышание голосов. Слышащим голоса, получающим психиатрическое лечение, часто прописывают различные лекарства. В этом разделе психиатр описывает различные типы лекарств и условия, при которых они прописываются.

Записи

Сандра Эшер

Слышание голосов – это сложное явление, но, по-моему, одной из его наиболее важных характеристик является то, какими способами слышащий и его окружение обычно пытаются справиться со своими эмоциями. Этот феномен может как обнаружить острую эмоциональную драму (нечто подобное происходит при слушании радиопостановки), так и дать личности ценную проницательность. Это испытание способно также привести в движение крайне негативные чувства, доводящие слышащего до паники и бессилия. Обсуждая с другими голоса и их влияние, слышащий голоса может зачастую найти способы достижения более эффективного контроля над ситуацией. Во многих наших интервью и дискуссиях со слышащими голоса мы обнаружили, что общение – это одно из наиболее важных и успешных средств обретения какого-то порядка вместо хаотичности переживания. Те, кто справляется с этим, обладают большей уверенностью в себе и становятся ближе к своему окружению.

Однако некоторые люди находят слишком болезненным или трудным откровенно беседовать об этих проблемах; в этих случаях, в частности, может быть очень полезным ведение записей. Чтобы иметь возможность делиться мыслями и проблемами и передавать характер очень личных ситуаций, необходимо, разумеется, быть способным описать и объяснить свои переживания и идеи, сформулировать, что говорят голоса, как это влияет на эмоции и почему. Записывание может быть очень полезным инструментом в этом процессе. Одним из наибольших достоинств дневника как терапевтического средства является то, что он безгранично терпелив и совершенно некритичен!

Чтобы обрисовать возможные функции и преимущества ведения таких записей, я проинтервьюировала четырех женщин; все они слышали голоса и ранее были пациентками психиатров. Я просила их подробно рассказать об их опыте ведения записей, уделив особое внимание следующим пунктам:
при каких обстоятельствах были начаты записи (дневники);
как голоса реагировали на записи;
помогало ли ведение записей наводить порядок в хаосе и укреплять самосознание;
были ли способны те, кто вел записи, показать их своим близким;
что означают записи для того, кого они касаются.

Результаты этого маленького обследования позволяют проникнуть в значение ведения дневника (записей), которое было весьма разным у этих четырех женщин.

Миссис А.
Сейчас ей 34 года. Впервые начала вести записи о своих голосах после передачи ее новому психиатру. Во время первого визита она едва могла заставить себя разговаривать с ним и решила по собственной инициативе начать вести записи, чтобы более ясно формулировать то, что она хотела сказать врачу.

Я хотела говорить, но все застревало у меня в горле, поэтому когда я приходила к нему, то давала ему свои записи. Он спрашивал меня о том, что я записала, и я обнаружила, что способна отвечать. Вначале я писала о том, что уже случилось, но в определенный момент я начала писать в то самое время, когда голоса беспокоили меня. Тогда записи превратились в очень бессвязный отчет, но это не очень страшило меня, а голоса не запрещали мне вести записи. Я никогда не записывала того, что говорили голоса. Вместо этого я всегда писала о своей беспомощности перед голосами.

Миссис А. разговаривала об этой беспомощности со своим психиатром, и они вместе пытались найти решения для ситуаций, в которых эта беспомощность возникала. Один пример, который она привела, относился к посещению вечеринки вместе с ее молодым человеком; из-за своих голосов она часто должна была уходить посредине вечера, и это создавало проблемы с ее возлюбленным. В разговоре с психиатром у нее возникла идея, что если она твердо договорится с другом о времени ухода с вечеринки, эта проблема, возможно, отпадет. Действительно, так и случилось: голоса не беспокоили ее, когда она соблюдала договор.

Когда я спросила, укрепило ли ведение записей ее самосознание, она ответила:
Это трудный вопрос. Я хорошо знаю, что когда пишу, то не могу отличить мои эмоции от себя самой. Боязнь ли это? Я никогда не перечитывала написанное. А если не возвращаться к этому, это не страшно.

Три года спустя она использовала свои записи, чтобы дать знать матери, что с ней произошло и все еще происходит. Конечно, важно предупредить любого, кому разрешается прочесть такой эмоциональный документ, о характере его содержания. Мать была ужасно шокирована и плакала (что с ней бывало редко), но потом сказала, что теперь поняла поведение дочери намного лучше. С тех пор их отношения стали гораздо ближе.

Миссис А. больше не ведет записей. Поговорив с ней и понаблюдав, как она теперь ведет себя в обществе, я не сомневаюсь, что у нее не будет в дальнейшем такой потребности; она может теперь выразить и объяснить свои нужды очень ясно.

Миссис В.
Миссис В. сейчас 26 лет. Когда она впервые начала лечиться, то хотела довериться своему психиатру, но увидела, что не в состоянии это сделать. По совету психиатра она начала вести дневник и говорит, что теперь это ее единственное средство контакта с психиатром. Она рассказала мне:
Мне трудно в течение часа приема у врача выражать обязательные эмоции.

С другой стороны, она находит, что способна свободно выразить свои эмоции в дневнике, даже дать выход гневу в отношении психиатра. Миссис В. теперь пишет главным образом для того, чтобы раскрыться.

Когда я пишу, то должна сосредоточиться, и тогда все изливается само собой. Для меня также необычайно важно иметь возможность освободиться таким образом от моих чувств.

Когда я спросила ее, как относятся ее голоса к ее записям, она ответила:
Не всегда одинаково. Вначале голоса не вмешивались, когда я писала, и я воображала, что они стоят в стороне от моих записей. Но потом, чем больше я размышляла над своими проблемами, тем больше они вмешивались. Иногда они были требовательными и запрещали мне писать. Прежде я подчинилась бы им и прекратила писать, потом, однако, я начала упорствовать, не считаясь с ними. Если голоса мешают мне теперь, я продолжаю писать.

Миссис А. рассказывала мне, что она имеет склонность глубоко погружаться в свои записи. Когда я спросила миссис В., обнаруживала ли она то же самое, она рассказала мне:
Да. Я забываюсь до некоторой степени. Это особенно проявлялось раньше. Было время, когда я подносила ручку к бумаге и "давала полный ход", я буквально не знала, что написала. Я пишу под действием моих эмоций. В этом не ощущается угрозы, но я бы лучше не перечитывала того, что пишу. Только мой психиатр должен делать это.

Миссис В. находила свои записи источником роста и силы. Она комментировала:
Недавно я пришла к пониманию того, что означают голоса, и мои записи сыграли в этом важную роль.

Миссис С.
Миссис С. 43 года, она ведет записи с 12 лет. Она начала писать из-за одиночества, когда родители отослали ее в воспитательный дом. За год до этого она перенесла ужасное испытание, при котором ее чуть не хватил удар: на глазах у ее младшей сестры банда юнцов повалила ее и сорвала с нее одежду. Она никогда не отваживалась упомянуть об этом дома.

Когда она впервые начала вести записи, то мысленно приглашала маленьких друзей, как это делают многие дети. Несколько позже она начала слышать голоса и отождествлять себя с воображаемыми друзьями. Например, когда она писала к (или об) одной из них по имени Энн, то сама становилась Энн. Писание стало привычкой, иногда она могла заниматься этим часами. Вначале она не подозревала в этом какого-нибудь неблагополучия и не могла не писать.

Я пишу, чтобы поделиться моими чувствами. Я позволяю себе уйти в мои писания и это освежает меня. Мне нужно выговориться, иначе я чувствую, что я взорвусь. Это правда, что вы можете погрузиться в писание и не быть больше ни здесь, ни сейчас, но вы можете также найти себя в писании.

Три года тому назад миссис С. прошла короткий курс лечения гипнозом, и это помогло ей осознать, что в ней несколько личностей, каждая с собственными характерными чертами. Например, злая личность, милая личность, храбрая личность и личность, охваченная печалью. Она дала имя каждой из них и предоставила им возможность в ее записях разговаривать друг с другом. Здесь она могла задавать им вопросы, такие как: "Почему ты так печальна?"

Благодаря этому диалогу я снова нашла себя.

Ведение записей – это своего рода катарсис (очищение) для миссис С. На этой арене она может выразить неистовые эмоции, которые она осознает как собственные, но которые могут быть неприятными и разрушительными, если будут непосредственно переданы другим. Когда она чувствует себя на грани психоза, то начинает писать и находит, что это помогает ей. Она говорит, что точно учитывает время и пишет теперь не более одного часа подряд.

Я должна придерживаться моего лимита времени, если вы знаете, что я имею в виду.

Миссис С. замечает также, что соблюдение этого лимита в ведении записей держит беспокойные голоса в узде.

Миссис D.
Сейчас миссис D. 30 лет, впервые она была принята в психиатрическую больницу около 10 лет назад. Через 24 часа после поступления она начала слышать голоса. Однако примерно через 6 месяцев она сочла, что чувствует себя достаточно хорошо, чтобы оставить больницу, психиатр дал ей задание ежедневно вести записи о том, что она делала в своей квартире, как она себя чувствовала. Это должно было помочь ей навести какой-то порядок в хаосе чувств.

Миссис D. стремится к совершенству. Она страстно желает выполнить задание психиатра как можно скрупулезнее, и когда бывает не удовлетворена тем, что написала, то изымает это и переписывает. С самого начала она очень старалась наилучшим образом записывать то, что хочет выразить. Это значительно отличает ее от других, ведущих записи: она единственная воздерживается от записей в дневнике, пока не обдумает, что хочет сказать.

Когда я слишком взволнована, то не могу ни думать, ни писать.

В результате долгого процесса проб и ошибок миссис D. овладела особым искусством описывать свои чувства совершенно точно.

Когда я беру ручку и бумагу, со мной что-то происходит. То, что я испытала, или то, с чем я имела дело, выражается так, что это можно сравнить с выстрелам без прицеливания. Так я могу лучше справляться со своими чувствами и отделываться от них.

Наверное, по этой же причине она не чувствует угрозы от перечитывания своего дневника. Она рассказала мне также, что голоса никогда не мешали ей делать записи. Записывание было источником позитивного роста миссис D.

Ведя дневник, я узнала, что мои чувства каким-то образом связаны с ситуациями, в которых я нахожусь.

Заключение

Из всех моих интервью и обсуждений со слышащими голоса о записях, которые они вели, я могу заключить, что это положительная практика. Она кажется намного менее угрожающим или разрушительным процессом, чем я ожидала. Пишущие кажутся способными осуществлять контроль над угрожающей информацией, которая может появиться, и создавать при необходимости интервалы, свободные от голосов.

Дневник (записи) – это поразительное средство общения с голосами. По прошествии времени, в соответствии с темпераментом индивидуума, оно может стимулировать отыскание более ясного взгляда на собственные чувства и на то, как они отражались в различных ситуациях. Это, в свою очередь, ведет к большему проникновению в природу и значение голосов.

Если собираются использовать записывание как инструмент общения, важно, чтобы те, кому это будет доверено, удовлетворяли нескольким требованиям. В частности, они должны заслуживать доверия и быть восприимчивыми к чувствам других людей.

Для каждого, кто не чувствует себя вполне готовым рисковать, используя записывание как часть интенсивного лечебного процесса, остается вопрос, может ли он помочь себе, применяя этот инструмент. Ответ на этот вопрос непростой, но следующие моменты оказываются важными:
обдумать способы хранения записей, чтобы обеспечить их секретность;
использовать ваше воображение, чтобы определить условия, лучше стимулирующие ведение записей;
решить, как много времени и энергии вы готовы отдать ведению записей;
быть реалистичными в ваших ожиданиях. Если ваше записывание не помогает, уясните, не ждете ли вы от него слишком многого в данный момент. Возможно, вы сможете вернуться к нему позже, с другой попытки.

Самопомощь

Рези Малецки и Моник Пеннингс

Организации пациентов

С 1970-х годов все инициативы по заботе о здоровье выдвигали сами больные. Этого добивались различными способами: стимулировали больных брать на себя большую ответственность, общаться друг с другом, предлагать помощь и информацию, улучшать положение пациента или клиента. Многие из этих инициатив привели к созданию организаций пациентов, которые состоят обычно из людей со сходными заболеваниями или проблемами. Они все в одной лодке и могут использовать знания, полученные на собственном опыте, чтобы предложить помощь и поддержку собрату по страданиям. Это часто может намного облегчить овладение наукой жить с определенной болезнью или с трудностью. Профессиональное попечение в этом отношении часто оказывается бесплодным; службы здоровья обращают наибольшее внимание на лечебные и биологические факторы, фокусируя внимание скорее на болезни, чем на личности, пораженной ею. Другими словами, предложенная помощь не соответствует переживанию и восприятию клиента.

Толчком для создания групп пациентов часто является неудовлетворенность профессиональным обслуживанием или недостаточностью предоставляемых услуг. Правда также и то, что за последние 20 лет или около того произошел значительный рост демократизации и эмансипации: люди взяли на себя большую ответственность за собственное здоровье и нездоровье. Они больше не хотят зависеть исключительно от опыта профессиональных помощников.

Различные организации пациентов, существующие в настоящее время, имеют, конечно, свои специфические задачи, и их деятельность соответственно отличается. Тем не менее, все они имеют определенные важные цели: связывать людей между собой, способствуя взаимной поддержке, распространять информацию и содействовать удовлетворению интересов членов своих организаций.

Резонанс (Weerldank)

Пять лет назад в Голландии была основана общенациональная организация, называемая "Резонанс". Она посвятила себя интересам тех, кто слышит голоса, независимо от того, связано ли это с психическим заболеванием. Сегодня в ней около 1000 членов, многие из них – это друзья и семьи тех, кто слышит голоса, а также другие заинтересованные группы – очень разнородный состав. "Резонанс" охватывает, пожалуй, более сложную и разнообразную сферу отношений и мнений, чем другие группы, связанные с более ясными, соматическими расстройствами. Некоторые члены, например, рассматривают слышание голосов как нечто обогащающее, в то время, как другие полагают, что это симптомы болезни; некоторые из тех, кто сами слышат голоса, находят эти переживания исключительно трудными, в то время, как другим совершенно спокойно с ними. Такие различия между членами делают "Резонанс" живой организацией. Ясно, однако, что должна быть важная общая связь для объединения всех этих в корне отличных элементов: табу, которое еще окружает феномен слышания голосов, остается проблемой для каждого, каким бы ни был его индивидуальный подход и опыт. Это значит, что все члены "Резонанса" должны оставаться терпимыми друг к другу, открытыми в отношении идей и знаний друг друга; принято, что каждый имеет свой взгляд на феномен и поэтому должен найти свою подходящую стратегию адаптации.

"Резонанс" старается способствовать признанию и эмансипации людей, слышащих голоса; противодействовать чувству изоляции, которое так часто тяготит их, и помогать им эффективно справляться со своими переживаниями. Ассоциация занимается всеми видами деятельности, направленной на эти цели. Она организует сеть взаимных контактов и поддержек через телефонную связь и предлагает группы самопомощи всем заинтересованным членам. Она распространяет информацию по феномену слышания голосов с помощью ежеквартального журнала, телевидения, радио и интервью прессе, а также публикаций листков и брошюр; информация распространяется также в психиатрических больницах и общественных центрах психического здоровья. Для усиления связей между своими членами она организует общественные мероприятия, где они могут встречаться. В настоящее время "Резонанс" принимает участие в создании новой сети, чтобы предложить помощь слышащим голоса, и участвует во всякого рода комиссиях и консультативных организациях, чтобы продвигать их интересы в службах охраны здоровья.

Группы самопомощи могут внести важный вклад в процесс обучения тому, как справляться с голосами. Этот раздел поэтому посвящен детальному обсуждению таких групп, при этом широко использован опыт Рези Малецки, одной из авторов этого раздела. Более трех лет тому назад Рези предложили руководить группами самопомощи, чтобы использовать компетентность и понимание, приобретенные ею на собственном опыте.

Группы самопомощи
Меня зовут Рези Малецки. Вначале я обучалась как ведущая дискуссии в организации, основанной на принципах самопомощи как при физических, так и при психических заболеваниях, а теперь я веду три группы самопомощи на юге Нидерландов. Опыт этой работы научил меня, что есть много важных элементов, которые нужно учитывать при создании и функционировании дискуссионной группы. Здесь я хотела бы рассмотреть некоторые из них, кажущиеся мне наиболее важными.

Цели
Когда группа начинает работать, важно уяснить, каковы ваши мотивы и чего вы надеетесь достичь в ней. Мои цели были и остаются такими:
быть услышанной, понятой и признанной;
делиться знаниями с другими, находящимися в подобных обстоятельствах, и таким образом выяснять значение голосов;
снижать страх, окружающий слышание голосов;
находить способы спокойной жизни с этим переживанием;
привлекать семьи и друзей слышащих голоса к решению их проблем.

Мотивация участия
Также важно для членов группы иметь ясное представление о целях их участия в группе самопомощи. Они могут быть разными, но обычно участник преследует такие цели:
обретение уверенности;
выход из изоляции;
возможность говорить о голосах;
найти товарищей, которые понимают это переживание;
учиться у других;
найти поддержку;
научиться справляться с голосами;
изучить себя с помощью других;
познакомиться с разнообразием индивидуального опыта;
научиться тому, как обсуждать спорные вопросы в семье и с друзьями.

Открытость
Некоторые дискуссионные группы существуют исключительно для тех, кто сам слышит голоса. Однако к группе, которой я руководила в Лимбурге, я позволила присоединиться родственникам' и друзьям. Это – открытая группа; другими словами, любой может присоединиться в любое время, а группа продолжает работать. Количество участников меняется: есть ядро постоянных членов, случайные посетители и участники, приходящие от случая к случаю. Внутри группы – огромное разнообразие взглядов и познаний у слышащих голоса. Несмотря на это, я нахожу, что люди с готовностью общаются друг с другом, и повсюду результаты этого подхода очень хорошие.

Методика проведения встречи
При проведении групповых встреч должны быть учтены многие элементы. На моих встречах, если присутствуют новички, каждый представляется и говорит что-нибудь о своем прошлом и настоящем опыте слышания голосов: когда и как это началось? какова была тогдашняя ситуация? как это развивалось? каким образом это улучшалось или ухудшалось? применялось ли лечение? обращались ли за помощью и получали ли ее? какова ситуация в данное время?

Должны быть также удовлетворены потребности и ожидания вновь пришедших, а это означает, что когда присутствует значительное число новых членов, то время для представления каждого сокращается. В таком случае участники с самыми длинными историями болезни дают общий обзор за последние месяцы. Преимущество состоит в том, что у них есть возможность "выпустить пар" и поднять беспокоящий их вопрос. Всегда оставляется время для отражения положения в группе и рассмотрения текущих вопросов, так что у людей есть возможность более подробно описать срывы или трудности и сказать, чем группа может помочь им.

Темы
Несколько примерных вопросов, которые могут возникнуть:
лекарства и их побочный эффект;
слышание голосов и работа;
слышание голосов и повседневная жизнь в обществе;
слышание голосов и интимные отношения;
слышание голосов и занятия в свободное время;
слышание голосов и сосредоточение;
слышание голосов как препятствие на пути к успеху;
личный опыт слышания голосов;
изнь с человеком, слышащим голоса.

Домашняя работа
Невозможно все охватить на занятиях в группе. Участники будут также часто выполнять дома упражнения, основанные на данных им указаниях, а затем обсуждать их в группе. Вот примеры таких заданий:
найдите цитаты в книгах, поэмах или песнях, особо интересные для вас и которые вы находите вдохновляющими или полезными;
оценочное упражнение: выразите ваш опыт участия в группе с помощью рисунка;
обзор книги или фильма;
опишите положительные черты вашего характера;
напряжение и расслабление: что они значат для вас и как вы их ощущаете.

Завершение
Перед окончанием встречи некоторое время должно быть посвящено следующему:
Планирование: коллективное решение о теме для обсуждения на следующей встрече. Это влечет за собой установление приоритетов.
Оценка: что люди извлекли из обсуждения, как они относятся к тому, что имело место.

Искусство ведущего дискуссию
Будучи два с половиной года ведущей дискуссии, я улучшила многие стороны этого искусства путем тренировки. Наиболее важные из них таковы:
искусство слушать;
способствовать дискуссии, например, правильно ставя вопросы;
устанавливать, правильно ли один человек понял другого;
объективно наблюдать за процессом, происходящим в группе;
при необходимости исследовать чувства;
устанавливать ограничения;
обращать внимание на бессловесные сигналы в группе;
оценивать ситуацию в группе.

Эти способности полезны в любых дискуссионных группах. Я полагаю, что ведущему дискуссии в группе слышащих голоса необходимо самому также быть слышащим (или слышавшим) голоса и научившимся признавать этот опыт и жить с ним. Равно важно, конечно, иметь доскональное знание феномена слышания голосов. В частности, ведущий должен быть знаком с имеющейся литературой по этому вопросу, как написанной с позиций ортодоксов служб здоровья, так и с точки зрения тех, кто предлагает альтернативы. Существенно быть полностью знакомым как с опытом страдающих, так и со взглядами тех, кто предлагает помощь. Он должен также иметь желание посещать открытые дни и конференции, посвященные слышанию голосов. Короче, его знание слышания голосов должно быть намного шире его личного опыта.

Дополнительные обязанности
Быть специалистом по ведению дискуссий – это намного больше, чем просто вести дискуссии, это тяжкий крест. Мой опыт показывает также важность следующих задач:
организация группы; это может включать отыскание помещения для встреч;
подбор членов группы;
подготовка к встречам: составление повестки дня; выбор тем для обсуждения, если они не были полностью определены на предыдущей встрече;
ведение дискуссии во время самой встречи; наблюдение за временем, ведение заседания и т.п.;
стимулирование и развитие дискуссии;
представление различных средств овладения слышанием голосов;
исследование различных возможностей с членами группы;
обеспечение обратной связи и собирание сведений о том, насколько успешны отдельные стратегии адаптации;
наблюдение за процессами в группе;
сбор информации о феномене слышания голосов и распространение ее в группе;
обеспечение людям чувства непринужденности и (с согласия тех, кого это касается) поддержание тесной связи с их психиатрами;
обеспечение безопасности "арены": например, не позволять обсуждать темы, которые усиливают страх, к примеру суицид;
ведение записи дискуссий;
поддержание контакта с другими лидерами дискуссий и с другими организациями.

В общем и целом, моя работа с группами самопомощи очень помогла мне в моих усилиях принять слышание голосов. В результате я научилась намного лучше справляться с этой другой реальностью, что привело к гармонизации отношений с моими голосами.

Не позволяйте подавлять себя. Уделяйте пристальное внимание как побуждениям разума, так и сердца!

Сосредоточение

Гил Хэддок и Ридард Бенталл

Исследование говорит о том, что есть широкий спектр психологических подходов, которые могут быть полезны людям, страдающим от слуховых галлюцинаций. Полный обзор этих подходов, выполненный Slade и Bentall (1988), показал, что их можно свести к трем основным категориям: отвлечение внимания, сосредоточение и приемы овладения беспокойством. Приемы отвлечения внимания включают слушание персональных стереопроигрывателей, чтение, решение интеллектуальных задач, различная общественная деятельность – короче говоря, любое занятие, которое способствует тому, чтобы отвлечь разум слышащего от голосов. Сосредоточение, с другой стороны, означает, что большее внимание уделяется самим голосам, например, путем слежения за ними или записывания того, что они говорят.

Оказывается, что все эти методы помогают лучше справляться с голосами, но механизмы их действия остаются неясными. Мы полагаем, что приемы отвлечения внимания (которые основаны на вере в то, что если достаточно долго избегать голосов, то они, вероятно, исчезнут совсем), хотя они могут быть весьма эффективны на короткое время, не вникают в содержание голосов и поэтому вряд ли могут разрешить трудности, связанные с галлюцинациями, на длительный период. Исследование показывает, что слуховые галлюцинации обычно имеют некое особое значение и важность для слышащего голоса; в свете этого похоже, что только те приемы, которые явно направлены на смысл голосов, могут позволить слышащему принять их как часть самого себя.

Имея все это в виду, мы разработали лечение сосредоточением, при котором пациенту помогают исследовать содержание, развитие и значение его голосов в контексте терапевтических отношений. Это достигается посредством серии упражнений, имеющих целью сделать процесс как можно менее угрожающим. Начальные упражнения включают слушание пациентом голосов и описание их физических характеристик, в том числе их громкость, расположение, тон и пол. Потом пациента просят точно сообщать, что говорят голоса, когда они слышны, и обратить особое внимание на любые связанные с ними мысли или идеи, которые могли бы показать их особое значение. Цель этого подхода – с помощью детального обсуждения помочь индивидууму лучше справляться с голосами, установить их истинное происхождение и достичь личного контроля над ними. Если господство голосов мучает человека, важно исследовать их смысл почти так же, как когнитивные психиатры работают с негативными мыслями. Следующее короткое исследование случая (взятое из нашего проекта исследования лечения галлюцинаций, который был осуществлен на средства Совета медицинских исследований Соединенного Королевства) иллюстрирует общие рассматриваемые стратегии.

Мистер А.
Мистер А. – 40-летний мужчина, который страдал слуховыми галлюцинациями более десяти лет. Он работал и жил в общежитии Армии спасения. Несмотря на долгие годы лечения нейролептиками, интенсивность и частота его голосов оставались фактически неизменными; когда я впервые увидел его, он слышал их каждый день. Они воспринимались как рождающиеся вне его головы и могли появиться при любых обстоятельствах. Он описал содержание голосов, которые говорили о нем в третьем лице, часто бывали враждебными и угрожающими (например: "Мы ему покажем! Он нехороший"). Один особенно частый голос был голосом его близкого друга, а временами он слышал другие голоса, исходившие из телевизионной сети.

Мистера А. лечили путем отвлечения внимания более шести сессий, но это только ухудшило как галлюцинации, так и сопровождавшее их беспокойство. Поэтому было опробовано сосредоточение (фокусировка). Оно показало, что настоящее содержание голосов мистера А. часто довольно безобидно и не обязательно направлено на него (например, "Он ни на что не годен" могло быть замечанием о ком-то другом); однако его собственные мысли и реакции убеждали мистера А., что голоса говорили о нем. Особенно это проявлялось при определенных обстоятельствах. Спальни в общежитии были далеко не звуконепроницаемыми, и он мог часто слышать шумы, производимые его ближайшим соседом, который бормотал и разговаривал во сне; мистер А. истолковывал эти звуки таким образом, что это его близкий друг говорит о нем. В этот момент он цеплял ярлыки голосов к собственным мыслям и мнениям и накладывал их на реальные звуки. Казалось вполне возможным, что голоса, источником которых является телевизор, приводили к подобному процессу. Мистер А. всегда смотрел телевизор вечером, лежа на своей кровати, и часто засыпал с включенным телевизором; поэтому вероятно, что по крайней мере часть его переживаний относилась ко времени засыпания или перехода от сна к бодрствованию. Когда он осознал, что его голоса порождались его собственным мыслительным процессом, мистер А. почувствовал, что мог бы научиться опознавать и контролировать их, сосредоточиваясь на этом. Он теперь преуспел в признании всех своих галлюцинаторных переживаний, хотя знает, что не может всегда полностью контролировать свои мысли (а кто может?).

Постепенно частота, с которой мистер А. сообщает о своих переживаниях голосов, уменьшилась почти до нуля, хотя при стрессах у него бывают моменты, когда он удивляется некоторым из своих восприятий. Неудивительно, что попытка отвлечения внимания не была успешной у мистера А.; в конце концов прогресс был достигнут благодаря вниманию как к воспринимаемым им голосам, генерируемым вовне, так и к убеждениям, которые создают условия для существования его так называемых голосов.

Ссылки
Bentall, R. Р. (1990) The Illusion of Reality: a review and integration of psychological research into psychotic hallucinations; Psychological Bulletin, no. 107, pp. 82-95.
Slade, P. D. (1993) Models of Hallucination: from theory to practice; in David, A. S. and Cutting, J. (Eds.) The Neuropsychology of Schizophrenia; Earlbaum, London.
Slade, P. D. and Bentall, R. P. (1988) Sensory Deception: towards a scientific analysis of hallucinations; Groom Helm, London.

Благодарность
Исследование лечения галлюцинаций, которое описано в этом разделе, было поддержано грантом Совета медицинских исследований.

Приемы овладения беспокойством

Джек Дженнер

Общие принципы

К сожалению, нет золотых правил, как обращаться с голосами или что говорить тем, кто слышит их. Есть, однако, несколько общих принципов, которые могут быть полезны, если им уделить должное внимание. Поскольку они рассматриваются в этом разделе, мы их назовем:
отношение;
проникновение в другой мир;
снятие ярлыка;
мотивация;
мониторинг*
разоблачение.

* Непрерывное слежение за каким-либо процессом – Прим. переводчика.

Отношение

Само определение этих переживаний как сверхъестественных почти гарантирует, что те, кто является их субъектами, окажутся в изоляции. Табу, окружающее эти переживания (галлюцинации или как там мы будем их называть), не способствует открытой дискуссии. Создание соответствующей атмосферы и устранение этого барьера (как бы трудно это не было) является поэтому существенным для любой попытки предложить понимание и поддержку.

Проникновение в другой мир

Несмотря на то, что мы могли бы считать слышащих голоса введенными в заблуждение, для них самих слышание голосов твердая реальность. Следовательно, мы должны были в нашей работе с этим феноменом допустить, что эта реальность действительно существует. Это требует готовности признать законное право слышащих на их переживания и быть полностью открытыми к процессу изучения их природы и причиняемых ими страданий. Те из нас, у кого нет собственного опыта слышания голосов, могут формировать только косвенные суждения: для получения информации мы должны полагаться на самих слышащих.

Люди в беде могут пытаться сделать других частично ответственными за их ситуацию; в случае со слышащими голоса эта тенденция возрастает, когда окружающие вешают на них ярлыки ненормальных и поэтому более не ответственных за свое поведение. Наш опыт показал, что большинство слышащих голоса вполне способны нести ответственность за свои действия. Действительно, наше впечатление таково, что те, кого поощряют делать это насколько они способны, склонны лучше справляться со своими голосами.

Примеры

Несколько раз в неделю 30-летняя миссис Pelupessi слышит посреди ночи свой дверной звонок. Никто другой никогда не слышал его, но ее это пугает, и она всегда настаивает, чтобы ее партнер пошел посмотреть, кто там. Он никогда никого не видит, но она выражает недовольство, что он не может посмотреть как следует, и посылает его обратно удостовериться. Психиатр указывает ей на бесполезность этой процедуры и просит ее в следующий раз, когда она услышит звонок, самой спуститься вниз. Ей говорят, что ее партнер может сопровождать ее, если она слишком боится идти сама, а ему советуют не соглашаться идти без нее. Она пробует это сделать, и за неделю звук исчезает. Анналуиза, 16-летняя девушка, слышит голос неизвестного поклонника и требует, чтобы ее родители искали его. Когда они отказываются это делать, она обвиняет их в том, что они ее не любят, и становится агрессивной. Психиатр указывает ей на ее ответственность: поскольку она единственная, кто слышит парня, она должна признать это своей проблемой и руководить поиском. Ее просили обдумать, не могла ли она ошибиться, и сказали, что всякий раз, когда она убеждена, что слышит своего тайного поклонника и чувствует настоятельную потребность искать его, она может делать это. С помощью лекарств, которые она согласилась принимать, она выздоровела за две недели.

Снятие ярлыка (релабеллинг)
Иногда самооценка может быть такой низкой, а негативные мысли такими тяжелыми и властными, что для применения приема снятия ярлыка должна быть подготовлена почва (смотри пример). Прежде чем проводить этот курс, необходимо удостовериться, что предлагаемый прием приемлем для всех причастных (т.е. как для слышащего голоса, так и для его семьи); всех причастных просят изменить свое поведение, с тем чтобы помочь в принятии и применении этого метода.

Пример
Миссис Wing была серьезно угнетена голосами, обвинявшими ее в том, что она – тяжкое бремя для семьи. Она не отвечала на попытки поддержки и сочувствия и не могла найти ничего положительного в себе; все попытки поддержать ее самоуважение только усиливали ее чувство самообвинения. При подготовке к релабеллингу ее спросили, есть ли у нее какие- нибудь плохие намерения, и, как и надеялись, получили отрицательный ответ. Это отрицание позволило ей потом принять релабеллинг: "У меня нет плохих намерений". Таким же образом она согласилась с рядом других ("я не..." и "у меня нет...") утверждений.

Утверждения, подобные этим, могут быть потом включены в лечебное воздействие на поведение, называемое контрстимуляцией. Каждый релабеллинг записывается на отдельную карточку. Всякий раз, когда пациент слышит негативный голос, он перебирает карточки и громко читает соответствующие позитивные утверждения о себе, написанные на них.

Мотивация
Чувства беспомощности и безнадежности могут вести к инерции и апатии, и каждый, ставший жертвой такого состояния, нуждается в свежей мотивации для любого действия. Чтобы предложить соответствующую мотивацию, нужно иметь конкретную информацию о слышании голосов: их местонахождение, формы, различные теории, объясняющие их, и возможные пути их лечения и овладения ими.

Любая попытка мотивации требует постановки целей; если они не ясны, ничего не стоит запутать ситуацию неподходящим советом. Один из возможных путей выработки мотивации выяснение целей путем деления голосов на положительные и отрицательные; это немедленно ставит ясную задачу активизации положительных голосов и минимизации воздействия негативных голосов.

Нет ничего хуже, чем когда человек очень беспокоен; он склонен испытывать страх перед утверждениями или инструктированием. В этих случаях предпочтительно предложить мотивацию не прямо, а например в форме вопросов, чтобы избежать отклонения вашего предложения.

Пример
В случае мониторинга (см. следующий параграф), который известен успехами в снижении частоты переживания голосов, лучше не спрашивать человека, хочет ли он принять участие в мониторинге: это предоставляет ему возможность не согласиться, что не пойдет ему на пользу.

Такой ситуации можно избежать, сконцентрировавшись на переговорах о том, когда начинать мониторинг, как его расписать, возможно ли заниматься сразу всеми аспектами переживаний слышащего голоса и т.д. Заметим, что при таком подходе выбор предстоит сделать уже не между "да" и "нет", а между "больше" и "меньше" и другими деталями. Например, в случае с женщиной, которая слышала голоса только в определенной комнате своего дома, мы просили ее решить, в какой комнате лучше начать мониторинг.

Мониторинг и детальный опрос

Многие слышащие голоса и большинство галлюцинирующих пациентов ценят, когда их подробно расспрашивают об их переживаниях. Оказывается, что слышащие голоса почти страстно желают говорить о своих переживаниях, если спрашивающий избегает того, что могло бы восприниматься как допрос, и если они уверены, что применяются нормальные правила общения (т.е. начинается обсуждение вопросов, которые стимулируют успокоительные ответы, а дальнейшие вопросы разъясняют все, оставшееся неясным). Слышащие голоса часто сообщают, что просьба детально сообщить об их переживаниях дала им почувствовать, что их принимают всерьез; это, в свою очередь, вызывает у них гораздо большее желание сотрудничать с людьми, участвующими в мониторинге природы, частоты и длительности голосов; условий, при которых они проявляются; реакции на них самих слышащих и других людей (Cohen и Berk, 1985; Jenner, 1988).

Такого рода мониторинг, проведенный слышащим, а в идеале также другими людьми, может обеспечить информацией, которая существенна для выбора наиболее подходящего лечебного воздействия. Обстоятельства, сопутствующие самомониторингу (т.е. как и когда голоса воспринимаются), особенно важны; действительно, это единственный способ, который оказался эффективным для снижения частоты галлюцинаторных переживаний (Glaister, 1985). Ретроспективный* мониторинг оказывается неэффективным и может даже обострить симптомы (Reybee и Kinch, 1973, Moser, 1974; Kohen и Berk, 1985; Jenner, 1988; Jenner и Feyen, 1991). Разделение голосов на злобные, нейтральные и дружеские может быть полезным и иметь мотивацион-ный эффект, который повышает действенность процесса мониторинга, а также облегчает принятие других типов воздействия (Jenner, 1988).

* Относящийся к прошлому. – Прим. переводчика.

Мониторинг может быть исключительно полезным источником важной информации; ценно также то, что он может помочь слышащему голоса вновь обрести чувство контроля над ситуацией.

Пример
Джону 24 года, он слышит голоса последние восемь лет. Эти голоса были настолько ужасающими, что даже в больнице он бился головой, ломал вещи и угрожал служащим и другим больным. Один из его голосов приказывал ему уничтожить себя, выбросившись через стеклянную дверь, прыгнув из окна и т.п. Эти проблемы оставались, несмотря на лечение в нескольких психиатрических больницах (одно из поступлений было принудительным) и различные лечебные подходы. Неудивительно, что люди боялись его, включая профессионалов-медиков.

После детального опроса относительно характера и частоты голосов, его реакции на них и реакции других людей, Джона попросили провести мониторинг этих факторов в течение следующей недели. Обнаружилось, что голоса появляются на закате; соответственно, ему сказали, чтобы он соблюдал все возможные предосторожности за полчаса до заката и отдавал свою агрессивность подушке, вместо самого себя, других людей или мебели. Медсестрам были даны инструкции напоминать ему, когда подходит это время, в случае, если он забудет то, что ему предложили делать.

Через неделю разрушительное поведение Джона прекратилось, и с тех пор не было ни одного из его прежних взрывов. Можно спорить, было ли это исключительно и полностью благодаря лечебному воздействию, но нет сомнения в том, что имело место радикальное изменение.

Приемы мониторинга

Даже серьезные психотические пациенты оказались способными выполнять процедуры мониторинга, если инструкции, которым они должны следовать, были составлены в соответствии с обстоятельствами. Например, трудно ожидать, что человек, слышащий голоса большую часть дня, сможет провести детальный мониторинг; однако, он может начать мониторинг периодов, свободных от голосов. Даже те, кто не в состоянии читать или писать, могут проводить мониторинг своих периодов с голосами и без них, используя шахматные часы.

Решающее значение имеют форма и фиксация времени самомониторинга; как уже отмечалось, только мониторинг сопутствующих обстоятельств действительно эффективен. Если интервал между переживанием и мониторингом слишком большой, он может привести даже к усилению галлюцинаций (Kohen и Berk, 1985).

Некоторые слышащие голоса могут возражать против идеи мониторинга, боясь потерять позитивные, консультирующие голоса. Лично я твердо убежден, что слышащему решать, хочет ли он избавиться от голосов, и если да, то от каких. Любая непродуманная попытка склонить индивидуума отказаться от голосов содержит риск потерять лечебный контакт. Однако, если дается гарантия, что это не будет тяготить пациентов, большинство из них не возражают против мониторинга.

Описанные позитивные результаты мониторинга не только улучшают взаимодействие в лечебном процессе, но и стимулируют процесс познания. Как сам мониторинг, так и связанный с ним подробный опрос обязывают людей исследовать, оценивать и пересматривать значение, которое они приписывают важным событиям и переживаниям (см. раздел о сосредоточении в этой главе).

Самомониторинг можно рассматривать как познавательное воздействие, которое требует сосредоточения внимания и поэтому косвенным образом усиливает противопоставление реальности. Таким образом, процесс мониторинга вызывает интенсификацию разоблачения переживаний, которых он касается, и поэтому необходимо заранее включить в лечение приемы овладения беспокойством.

Разоблачение

Эффективность приемов, включающих разоблачение, при лечении различных беспокойств убедительно документирована (Emmelkamp и др., 1989). Когда психиатр описывает симптом и поощряет слышащего умышленно вызывать голоса, это можно понимать как разоблачение. При этом подходе пациенту предлагают сознательно вызывать голоса в условленное время и пытаться усилить их, когда они появятся (Haley, 1963). Сообщалось, что в результате таких упражнений успешно уменьшались и даже исключались зрительные и слуховые Галлюцинации (Hayly, 1963; Jenner и Henneberg, 1982; Jenner, 1988; Jenner и Feyen, 1991).

Первый опыт пациента по вызову голосов всегда должен проводиться в присутствии психиатра, потому что реакция пациента может быть критической как для пациента, так и для его родственников. Когда голоса успешно вызваны, это истолковывается как первый признак личного контроля; если попытка неудачна, может оказаться, что это путь к преднамеренному созданию периодов, свободных от голосов. Таким образом, упражнения в вызывании голосов способны дать позитивное чувство контроля.

Поддержка родственников

Информирование, инструктирование и поддержка – главные элементы заботы о семье. Было показано, что снижение уровня агрессивности, критики и сверхзаботы в семьях больных депрессией или шизофренией, может внести существенный вклад в уменьшение частоты рецидивов (Liberman и др., 1980; Leff и Waughn, 1985). Специализированная помощь, предлагаемая родственникам, должна включать информацию о заболевании, проблемно ориентированные советы и обучение искусству поведения в стрессовых ситуациях (см. раздел о взаимодействии в семье в главе 9).

Мы не должны недооценивать трудности задач, стоящих перед родными слышащих голоса. Они испытывают исключительно болезненные и противоречивые эмоции: кроме сострадания и горя из-за того, что любимого человека преследуют голоса и он испытывает отчаяние, они должны также противостоять чувствам ярости и беспомощности, когда голоса приводят к агрессии, неряшливости и отчуждению. Они могут оказаться в положении крайней неустойчивости между принятием и возмущением. Каждый проблеск надежды быстро блекнет, и часто внезапно охватывает чувство вины; оно особенно вредно, и следует делать все возможное, чтобы нейтрализовать его. Как можно чаще нужно говорить о том, что родственники нуждаются в поддержке, понимании и в заверении, что их ни в чем нельзя обвинить.

Даже психиатры, с их профессиональным искусством сочетать сострадание и проникновение со сдержанной объективностью, испытывают трудности в части соответствующего реагирования на психотический феномен; как же мы можем ожидать, чтобы родственники вели себя стойко среди этих агонизирующих эмоций и мыслей? Реально ли и даже гуманно ли такое требование? Только из-за отсутствия какого-либо другого, более легкого решения кто-то может ответить "да". Сочетание сострадания и благоразумия оказывается наиболее полезным отношением к тем, кто слышит голоса, а именно о них наша главная забота.

продолжение
10. (продолжение) Диалог с голосом

БИБЛИОТЕКА
 galactic.org.ua
Интерактив лаборатория

Мариус Ромм
Сандра Эшер

Перев. с англ.
Эммы Кипнис
 К.: "Сфера", 1998.

1. ВВЕДЕНИЕ
2. НОВЫЙ ПОДХОД
3. БРИТАНСКИЙ ОПЫТ
4. ПСИ, ПСИХОЛОГИЯ И ПСИХИАТРИЯ
5. РАЗГОВАРИВАЯ О ГОЛОСАХ
6. ОПЫТ НЕ ПАЦИЕНТОВ
7. НЕПСИХИАТРИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ
8. ПЕРЕРАСТАЯ ПСИХИЧЕСКОЕ ПОПЕЧЕНИЕ
9. ПСИХИЧЕСКИЕ И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ
10. КОНТРОЛЬ
11. РЕЗЮМЕ

 


 

- человек - концепция - общество - кибернетика - философия - физика - непознанное
главная - концепция - история - обучение - объявления - пресса - библиотека - вернисаж - словари
китай клуб - клуб бронникова - интерактив лаборатория - адвокат клуб - рассылка - форум