ИНТЕГРАЦИЯ ВО ИМЯ ЗДОРОВЬЯ
Медицинская газета www.rusmedserv.com

Участником очередной беседы с корифеями, которые проводит в редакции "МГ" академик РАМН Юрий Лисицын, стал Константин Судаков, академик РАМН, директор НИИ нормальной физиологии им. П.К. Анохина РАМН, заведующий кафедрой нормальной физиологии ММА им. И.М.Сеченова. Он известен как один из ведущих российских физиологов, продолжатель славных традиций своего учителя - Петра Анохина.

Ю.Л. Константин Викторович, наш разговор мне хотелось бы начать с теории функциональных систем, автором которой был Петр Кузьмич.
К.С. Мне повезло в том, что я общался с выдающимися учеными. После окончания института попал на кафедру, которой в свое время руководил отец русской физиологии И. М. Сеченов. Именно этой кафедрой с 1955 по 1974 г. заведовал Петр Анохин. Со студенческих лет я заинтересовался экспериментальной деятельностью и на своем личном примере убедился, что развитие науки обязательно должно идти в рамках научной школы. Ведь такая школа обладает не только знаниями, но и традициями, особым духовным климатом. И то, что было создано предшественниками и учителем, надо сохранять, приумножать, вовлекать в школу новых людей.

Теория функциональных систем - огромное достижение отечественной науки, признанное во всем мире. В 1974 г. на Международном конгрессе физиологов в Нью-Дели П. Анохина официально признали основоположником кибернетики живых существ. Его кибернетические идеи опередили Н.Винера. Сам Винер при встрече с Анохиным в Москве признал, что Петр Кузьмич первым экспериментально установил кибернетические свойства живых организмов и в экспериментах на собаках открыл явление обратной афферентации, которую Винер позднее назвал обратной связью. Экспериментальные данные легли в основу сформулированной Анохиным теории функциональных систем.

Ю.Л. Какое вы бы дали определение функциональным системам? В литературе мне приходилось встречать разные формулировки, и складывается впечатление, что многие специалисты не до конца понимают, что это такое.
К.С. Действительно, вне школы понять теорию функциональных систем трудно. В молодости я сам испытал это, когда, будучи студентом, попросил мою однокурсницу Ирину Анохину принести мне прочитать работы Петра Кузьмича. Откровенно говоря, сначала ничего в них не понял... Что касается определения, то функциональные системы - это динамические, самоорганизующиеся и саморегулирующиеся построения, все компоненты которых взаимодействуют и взаимосодействуют достижению полезных для организма результатов.

Ю.Л. И это не только нервно-рефлекторная деятельность...
К.С. Да, не только. Рефлексы любой степени сложности, как известно, заканчиваются действием и только действием - секрецией слюны, мышечным ответом и т.д. А любая функциональная система направлена не на действие, а на результат, будь то метаболические процессы или показатели внутренней среды (артериальное давление, температура, осмотическое давление). Каждый полезный результат определяется динамической саморегулирующейся деятельностью специфической функциональной системы. Но дело не ограничивается внутренней средой. Есть функциональные системы, деятельность которых находится вне организма. Так, если говорить о питании, то связанная с ним функциональная система включает деятельность мозга, мотивацию, поведение, поиск пищи и ее потребление.

Ю.Л. Анохин в одной из своих последних работ, которую он мне подарил, пытался объяснить и многие установки психической деятельности, исходя из своей теории функциональных систем.
К.С. Действительно, существуют функциональные системы, определяющие психическую деятельность человека, они складываются в мозгу на основе человеческого опыта. Эти функциональные системы, которые мы сегодня подробно изучаем, строятся не только на физико-химической основе деятельности мозга, но и на неуловимой прибавке, являющейся информационным уровнем. Можно сказать, что мозг работает не только на материальной структурной основе, но и на идеальных отпечатках действительности. В этих процессах велика роль гормональных и олигопептидных молекул, которые несут информацию.
Организм представляет собой совокупность огромного количества функциональных систем разного уровня - метаболических, гомеостатических, поведенческих, социальных и т.д. И здоровье человека обеспечивается гармоничной работой этих систем.

Ю.Л. Вы известны не только как продолжатель разработки теории функциональных систем, вместе с Г.Селье и Л.Леви активно разрабатываете учение о стрессе. Как вы связываете эти две концепции?
К.С. К сожалению, до реализации своей мечты - перехода от теоретических поисков к практике - Петру Кузьмичу дожить не удалось. Но дело продолжили мы, его ученики, создав специальное направление в физиологии, которое занимается проблемой психоэмоционального стресса. Корнями она уходит в общественные отношения, это медико-социальная проблема. А раз так, то и решать ее необходимо всем обществом, и только на основе научного знания. Никакие мероприятия на государственном уровне здесь не помогут. Необходимо найти механизм, чтобы поднять устойчивость разных функциональных систем организма к конфликтным ситуациям, при которых и возникает психоэмоциональный стресс.
В конфликтной ситуации функциональные системы у отдельных субъектов начинают работать вразнобой по принципу "спасайся, кто как может". А потом механизмы саморегуляции наиболее слабой системы сдают. В результате формируются сердечно-сосудистые заболевания, язва желудка, потеря иммунитета, гормональные расстройства и т.д., то есть различные психосоматические заболевания.

Ю.Л. Эта концепция психоэмоционального стресса, которая стала логическим продолжением учения о функциональных системах, исследовалась вами на протяжении многих лет. Известно, что она завершилась практическими рекомендациями после того, как вы вышли на производство, изучая влияние стресса на работоспособность и самочувствие работников промышленных предприятий. Являясь представителем фундаментальной медицинской науки, вы дали блестящий пример перехода от теории к практике.
К.С. Да, на заводе "Хроматрон" мы изучали, какой ценой в плане изменений физиологических функций человеку дается достижение производственного результата. Физиологические показатели у рабочих изучали в соответствии с результатами их производственной деятельности. Оказалось, что до 80 проц. молодых людей на производстве работают с нарушением физиологических функций. После смены они восстанавливаются благодаря механизмам саморегуляции, и ни один врач после работы не найдет у них отклонений. Все эти люди считаются практически здоровыми, но оказалось, что именно они работают с постоянным напряжением и со временем именно у них развиваются психосоматические заболевания. Системный подход позволил нам выявить ростки заболеваний на самом раннем этапе. Мы назвали этот подход "диагностика здоровья", или санология, в вашем, Юрий Павлович, понимании.
Мы разработали специальные индивидуальные методы реабилитации лиц на рабочем месте. Эти методы включают индивидуально подобранную дыхательную гимнастику, физические упражнения, музыкотерапию, режим питания, физиотерапевтические процедуры и прочее. Повторные обследования на рабочих местах после процедур реабилитации убедили нас в благотворном влиянии этих мероприятий. Да и сами люди говорили, что труд им стал в радость, они даже начинали петь на рабочем месте!

Ю.Л. Таким образом, вы вышли на профилактику соматических заболеваний. О ее важности говорил еще Н.И. Пирогов, но и по сей день остается повторять вслед за ним, что профилактической медицине принадлежит будущее.
К.С. Здесь на самом деле непаханое поле для научно-практической работы. Но кое-что уже сделано. В нашем институте, например, разработаны уникальные миниатюрные приборы, так называемые стражи здоровья. Они круглосуточно отслеживают работу сердца или мозга. Если нарушается сердечный ритм, повышается артериальное давление, прибор дает сигнал, что показатель вышел из рамок индивидуальной нормы. Значит, надо снизить физические нагрузки, принять лекарство или обратиться к врачу. Я сам с удовольствием использую прибор "СОС (система охраны сердца), когда хожу на лыжах. Казалось бы, субъективно перегрузки не ощущаешь, а прибор уже предупреждает - будь осторожен, надо снизить темп. Пока есть лишь опытные образцы таких приборов. Надеюсь, что совместно с НИИ медицинского приборостроения РАМН мы сумеем наладить их промышленный выпуск.

Ю.Л. Это особенно важно с учетом того, что в России, в отличие от США и стран Западной Европы, смертность от сердечно-сосудистых заболеваний увеличивается с каждым годом, превысив уже 55 проц. в общей структуре смертности.
К.С. К сожалению, человек у нас попадает в поле зрения врачей, как правило, слишком поздно, когда уже имеет серьезное хроническое заболевание. А ведь надо не болезнь лечить, а сохранять здоровье.

Ю.Л. Мне посчастливилось быть знакомым с Селье, я помню его слова, которые он не раз повторял в своих работах: "Стресс - это жизнь". Ведь стресс определяет не только патологию, но и здоровье?
К.С. Согласен. Есть стресс нормальный и патологический. Нормальный стресс должен носить эпизодический характер. После него механизмы саморегуляции возвращают измененные функции к норме. А если давят постоянные стрессы и дома, и на работе, рано или поздно стресс переходит в патологическую стадию, что нередко заканчивается для человека трагедией.

Ю.Л. Константин Викторович, мой следующий вопрос адресован вам как академику-секретарю Отделения медико-биологических наук РАМН. Близятся выборы всего руководства академии, и сейчас самое время кратко подвести итоги пятилетней работы ученых вашего отделения.
К.С. Уже стала притчей во языцех тяжелая ситуация с финансированием медицинской науки, особенно фундаментальной, которой в основном и занимаются институты нашего отделения. Оно, как я считаю, является центральным в нашей академии, поскольку и клиника, и профилактика базируются на фундаментальных исследованиях. Надо отдать должное руководителям наших научно-исследовательских учреждений - они не спасовали. Большинство институтов проводит очень интересные научные исследования, ищет новые формы работы, например совместные программы с зарубежными коллегами. Это уже не банальная "утечка мозгов" в зарубежные лаборатории. Мы теперь по запросу того или иного профессора, допустим из США, Великобритании, Германии, направляем туда перспективных молодых ученых для проведения совместных научных исследований. Имеются и другие примеры международной научной кооперации. Так, в нашем институте есть британо-российская лаборатория, которую возглавляет Константин Анохин - внук моего учителя. Эта лаборатория функционирует более пяти лет, в ее финансировании участвуют наши английские коллеги. И такая кооперация уже позволила получить интересные результаты при исследовании роли экспрессии генов в функциях памяти.
Из интересных разработок других институтов нашего отделения отмечу работу по компьютерному моделированию лекарств, ею занимаются в НИИ биомедицинской химии. В Институте общей патологии и патофизиологии успешно разрабатываются модели психопатологических синдромов мозга.

Ю.Л. Наверное, на компьютерные технологии ученых подвигло отсутствие экспериментальных животных, на содержание которых у институтов нет денег.
К.С. Да, есть и такая проблема, хотя информационные технологии и эксперименты на животных далеко не всегда взаимозаменяемы. Часть наших научно-исследовательских учреждений, в том числе медико-генетический научный центр, тот же Институт биомедицинской химии, идет в сторону молекулярной биологии. В другом направлении развивается интегративная физиология. Так, под руководством члена-корреспондента РАМН Евгения Умрюхина на основе теории функциональных систем смоделирована работа человеческого мозга. Создан принципиально новый прибор - своего рода искусственный интеллект, позволяющий оценивать интеллектуальные возможности специалистов разного профиля.

Ю.Л. Если верить некоторым нашим крупным ученым, в частности академику РАМН Д.Саркисову, мы стоим на пороге возрождения общей патологии в том виде, в каком она была образована в прошлом веке. Каково ваше отношение к этой проблеме?
К.С. Думаю, общая патология необходима. В теоретическом плане она выше патофизиологии и патологической анатомии, решающих частные задачи. Общая патология должна формулировать обобщающие теории болезней.

Ю.Л. Мне кажется, что мы переживаем удивительный период, когда интегрируются усилия биохимиков, биофизиков, физиологов, направленные на объяснение механизмов формирования здоровья.
К.С. Согласен. Даже с точки зрения теории функциональных систем это находит объяснение. Функциональная система - большой "адрес", в котором молекулярные механизмы занимают ответственные места. Любая функциональная система - это своего рода большая машина, а молекулярные процессы - винтики в ней. И мы ищем ответ на вопрос, в каком месте этой машины функционирует тот или иной винтик. Что касается меня лично, я убежден, что нам нужно развивать интегративную физиологию и медицину, которая в России была заложена нашими предшественниками. И мы к этому идем, взаимодействуя с другими институтами нашего отделения.
Подводя итог разговору о перспективах медико-биологического отделения РАМН, скажу, что у нас сформулированы приоритетные направления фундаментальных исследований в области биологии, биохимии, физиологии, иммунологии, общей патологии, проблем наркомании и алкоголизма, развития биотехнологий, медицинского приборостроения. Будем развивать эти направления и в будущем.
Конечно, интеграция научных исследований нас пока еще полностью не удовлетворяет, особенно это касается взаимодействия с РАН. Есть проблемы и с медицинским образованием. При его выделении из классических университетов была сделана большая ошибка, исправить которую едва ли удастся в обозримом будущем.
Впрочем, регионы подают обнадеживающие примеры. Скажем, в Великом Новгороде весь университет ориентирован на медицинские проблемы. Специалисты по кибернетике создают отличные компьютерные программы для гистологии и физиологии, физики слушают лекции по физиологии, и с теми, и с другими работают философы.
Я считаю, надо стремиться к тому, чтобы медицинские НИИ были теснее связаны с медицинскими вузами. Речь идет не о прямом административном подчинении, а о создании научно-учебных центров на договорной основе. Наш институт нормальной физиологии имени П.К. Анохина РАМН по такой схеме работает уже много лет, ведь я являюсь не только его директором, но и заведующим кафедрой ММА им. И.М.Сеченова. Мы ищем, находим и готовим перспективных студентов, которые защищают кандидатские диссертации одновременно с получением дипломов о медицинском образовании. Это будущая элита нашей медицинской науки.

Ю.Л. Благодарю вас, Константин Викторович, за беседу. Не сомневаюсь, что мы еще прочитаем о ваших молодых сотрудниках на страницах "МГ".

Подготовил Федор Смирнов